Читать «Пожинатели плодов» онлайн - страница 117
Николай Александрович Толстиков
Фраеров пристально, с нескрываемой ехидцей, ожидающе уставился на Василия.
— Отделение в шеренгу становись! — негромко скомандовал Зерцалов.
— Готовьсь! — Василий, косясь на Фраерова, выжидающе пощипывавшего тонкими длинными пальцами реденькую козлиную бороденку, вытянул из ножен шашку.
— Пли! — то ли сказал, то ли лишь взмахнул ею.
Линия винтовочных стволов качнулась, выплюнув огонь.
В последний миг монах повернулся и, воздетой дланью благословляя убийц, пронзил Василия взглядом небесно-голубых глаз…
Зерцалов свалился как подкошенный — пуля, отрикошетив от поверхности каменного креста, угодила ему в голову.
Сквозь сгущающийся кровавый туман Василию почудилось, что слышит слова Фраерова: «Отказался — и его б туда, к ним!»
— Уж лучше бы… — успел прошептать он, прежде чем провалиться во тьму…
У Василия Зерцалова, бывшего юнкера, так и не успевшего надеть офицерские погоны, последнее время жизнь состояла из цепи случайностей. Из старой столицы, уцелев в бою в Кремле, вместе с несколькими такими же растерянными и перепуганными мальчишками-земляками он сбежал, забившись в попутный состав, в Вологду к дядюшке под крыло.
Старик встретил его в своем обветшавшем, но уютном доме на Большой Архангельской, обнял прильнувшего племянника, гладя по плечам.
Прослезились оба. Ни говоря ни слова, дядюшка, смахнув ладонью мокроту с обвисших седых усов, повел Василия наверх чаевничать. Прислуга, верно, разбежалась: в пустом доме дядя обретался один. Но он, застарелый холостяк и бывший драгун, похоже, не предавался унынию, захлопотал, ставя самовар.
Василий разглядывал дядю: в обычном бесшабашно-добродушном выражении лица его появилась заметная озабоченность, ожидание. Зерцалов-младший, добираясь до дому, замечал такое в глазах многих.
— Что притих-то, рассказывай! — излишне бодро воскликнул дядюшка.
Василий в ответ пожал плечами.
— Да-с! А у нас пока тихо.
И еще большая озабоченность померещилась племяннику в быстром взгляде из-под насупленных мохнатых дядюшкиных бровей.
Эх, дядя! Кабы не ты… Рано померли тятенька с маминькой, и он старшую сестрицу Натали в институт благородных девиц устроил и потом замуж за хорошего человека выдал, а Васенька под его приглядом из хлипкого болезненного мальчугана вымахал в крепкого малого — в юнкерское училище его дядя определил: семейное дело, брат!
— А где Натали?
— За границу с мужем уехали. Пока не вернулись… Дай бы, Господи, чтоб все поскорее утихомирилось!..
Нет, видно, дядюшкины слова были не Богу в уши — подошло времечко, потревожили новые власти и старого и малого.
Люди в гражданском, с красными повязками на рукавах, подняли Зерцаловых грубым стуком и увели среди ночи.
В загородке возле «казенной палаты» топталось с полусотни разного возраста человек, бывших военных. Провели внутрь здания нескольких женщин. Замерзшие нахмуренные арестанты встречали серый рассвет. Наконец, погнали всех в низкие ворота полуподвала.
— Зерцалов Васька! — окликнул кто-то из кольца охраны, смуглый, кучерявый, в кожаной куртке. — Не узнаешь?