Читать «Возвратная волна» онлайн - страница 38

— Вставай, Фердинанд, уже все готово для кутежа, — крикнул кто-то.

Услышав знакомый голос, Фердинанд окончательно овладел собой. Если бы ему понадобилось броситься в пропасть, утыканную штыками, он бы и глазом не моргнул. Он снова ощущал в себе силу льва и ту, присущую лишь юности, безумную отвагу, для которой не существует ни опасностей, ни преград.

Когда Фердинанд распахнул двери и увидел своих приятелей, он от души расхохотался. Он смеялся над своим минутным волнением, над призраками, над тем, что он мог себя спросить: «Неужели я боюсь?»

Нет, он ничего не боится, даже того, что небесный свод может обрушиться ему на голову. Если не по взлетам высокого духа, отнюдь ему не свойственным, то по отваге он был настоящим орлом, который восседает на молниях, словно на ветвях, и смело глядит в божественный лик самого Юпитера.

До восхода солнца шел пир под предводительством Адлера. Окна в ресторане содрогались от хохота и криков «ура», а за вином пришлось посылать в соседние лавки.

Около шести утра из города выехало четыре экипажа.

VII

Уже несколько дней, как на склады фабрики прибывали большие партии хлопка. Адлер, предвидя повышение цен, закупил его на все свои наличные деньги. На фабрику была доставлена только часть товара, между тем как огромное его количество оставалось еще на английских и немецких складах.

Фабрикант не обманулся в своих расчетах. Уже через несколько недель после того, как он заключил соглашение о доставке хлопка, цены поднялись и с тех пор беспрерывно повышались. Его спрашивали, не откажется ли он от покупки, если ему дадут два процента отступного. Но Адлер и слышать об этом не хотел. Он только потирал руки от удовольствия. Давно уж он не помнил такой выгодной операции и уже сейчас предвидел, что, еще до того как будет переработано сырье, состояние его увеличится по крайней мере на треть.

— Ну, скоро я разделаюсь с фабрикой, — говорил он себе.

Удивительная вещь. С той минуты, как он увидел в отдаленной перспективе конец своей многолетней деятельности, его охватило незнакомое ему прежде чувство расслабленности. Фабрика стала ему надоедать. Он тосковал и хотел куда-нибудь уехать. Не раз просил он сына не отлучаться так часто из дому, побольше бывать с ним, рассказывать ему о своих путешествиях. Все чаще навещал он пастора Бёме и по целым часам беседовал о предстоящем отдыхе.

— Я устал, — говорил Адлер. — Смерть Гославского и волнения на фабрике уже стоят у меня поперек горла.

Задумавшись, он вдруг добавил:

— Поверишь ли, Мартин, иногда, особенно по утрам, когда неотложная работа вступает в спор с мягкой постелью, я завидую твоему образу жизни. И нередко я говорю себе: а не лучше ли быть пастором? Никто его не проклинает, и сын его не мотает денег, и ею не ругают в газетах… Но это глупости! Я, видно, начинаю стареть.

И, как недавно считал дни своего пребывания на фабрике Гославский, на могиле которого не успела еще осесть земля, так теперь считал месяцы старый фабрикант.

— До июля будущего года должен быть переработан весь хлопок. В июне надо будет дать объявление о продаже фабрики. Не позже августа я получу за нее деньги, так как отдавать фабрику в кредит я не собираюсь, а в сентябре… Фердинанду я ничего не скажу до последней минуты. Вот обрадуется мальчик! Деньги я, конечно, положу в банк, а жить буду на проценты, не то этот шалопай все промотает в два-три года, и на старости лет мне придется поступить куда-нибудь главным мастером… Ха-ха-ха!