Читать «Возвратная волна» онлайн - страница 13
Болеслав Прус
В начале второю во двор въехала коляска, в которой сидел Фердинанд, и пустая бричка.
Фердинанд был голубоглазый блондин высокою роста и крепкого сложения, но несколько худощавый. На голове у него красовалась шотландская шапочка с двумя лентами, а на плечах — легкий плащ-накидка с пелериной.
Увидев его, фабрикант поднялся во весь свой богатырский рост и, раскрыв объятия, зарычал:
— Ха-ха-ха! Ну, как поживаешь, Фердинанд?
Сын выскочил из коляски, взбежал на крыльцо, обнял отца и, расцеловав его в обе щеки, спросил:
— Разве сегодня шел дождь, что у тебя засучены брюки?
Отец поглядел на брюки.
— И как этот сумасшедший всегда все подметит! — сказал он. — Ха-ха-ха! Ну, как поживаешь?.. Иоганн! завтрак…
Он снял с сына плащ и дорожную сумку и подал ему руку, как даме. Входя в переднюю, он еще раз глянул во двор и спросил:
— Что ж это бричка пустая? Почему ты не привез вещей со станции?
— Вещей? — повторил Фердинанд. — Ты, верно, думаешь, что я женился и таскаю с собой сундуки, корзины и коробки… Мои вещи вполне умещаются в ручном саквояже. Две рубашки — цветная для дороги и белая для гостиных, фрачная пара, несессер, галстук и несколько пар перчаток, — вот и все.
Говорил он быстро, громко смеясь. Он несколько раз подряд пожимал руку отца, продолжая болтать:
— А как ты поживаешь?.. Что тут слышно?.. Говорят, что твои дела с ситчиками и бумазеями идут блестяще. Но чего же мы стоим?
Они быстро позавтракали, чокнувшись, как полагается, и перешли в кабинет отца.
— Я заведу тут французские порядки и прежде всего французскую кухню, — сказал Фердинанд, закуривая сигару.
Отец презрительно поморщился.
— Зачем нам это? — спросил он. — Разве у немцев плохая кухня?
— Немцы свиньи!..
— А? — переспросил старик.
— Я говорю, что немцы свиньи, — смеясь, продолжал сын. — Они не умеют ни есть, ни развлекаться…
— Постой! — прервал его отец. — Ну, а ты кто?
— Я? Я — человек, космополит, или гражданин мира.
То, что сын назвал себя космополитом, мало трогало Адлера, но поголовное причисление немцев к разряду столь нечистоплотных животных задело его.
— Я думал, Фердинанд. — сказал он, — что эти семьдесят девять тысяч немецких рублей, которые ты истратил, хоть немножко научили тебя уму-разуму.
Сын бросил сигару в пепельницу и кинулся отцу на шею.
— Ах, папа, ты великолепен! — воскликнул он, целуя отца. — Что за неоценимый образец консерватора! Настоящий средневековый барон!.. Ну-ну, не сердись. Нос кверху, духом не падать!
Он схватил отца за руку, вытащил его на середину комнаты, поставил навытяжку, как солдата, и продолжал:
— С такой грудью…
Он похлопал его по груди.
— С такими икрами!..
Фердинанд ущипнул отца за икру.
— Будь у меня молодая жена, я бы запирал ее от тебя в комнате за решеткой. А у тебя еще хватает смелости придерживаться теорий, от которых за версту несет мертвечиной!.. Черт побери немцев вместе с их кухней! Вот лозунг века и людей поистине сильных.