Читать «Христианство. Лекция» онлайн - страница 4

собравшегося общества были окропляемы кровью жертвенного

животного. Так было издавна у всех народов, вплоть до глубоко

первобытных времен, до палеолита. И Моисей, когда заключал

завет с народом Бога, окропил всех кровью жертвенного агнца.

А вот в эту ночь, о которой я говорю, которая произошла

весной 30-го года первого столетия нашей эры, Иисус Назарянин в

окружении двенадцати совершает обряд воспоминания о свободе,

которую дарует Бог. И крови здесь нет, а есть чаша с вином и

хлебом. И он разламывает этот хлеб и раздает всем и говорит:

"Это мое тело". Как жертвенный агнец за людей. И он обносит

чашу среди учеников и говорит: "Это Моя кровь, которую Я

проливая за вас, это Новый Завет в Моей крови".

Таким образом, в этой священной трапезе, о которой мы с

вами говорили, когда касались литургии, Бог и человек

соединяются уже не в реальной физической крови, но в

символической крови земли, ибо виноградный сок, вино -- это

есть кровь земли, а хлеб -- это есть плод земли, это природа,

которая нас кормит, это Бог, который отдает себя людям в

жертву. И вот Иисус Назарянин совершает эту жертву.

И с того мгновения, с той священной ночи чаша не перестает

возноситься и совершается евхаристия. Во всех направлениях

христианства, во всех церквах и даже сектах, всюду этот знак

присутствует.

Иногда говорят, что Христос возвестил новую мораль. Да, он

сказал: "Заповедь новую даю вам -- любите друг друга, как Я

возлюбил вас".

И раньше существовала заповедь о любви, и слова "люби

ближнего как самого себя" принадлежат Моисею. А Христос придал

ей совершенно особое звучание -- "как Я возлюбил вас", потому

что ради любви к человечеству он остался с нами на грязной,

кровавой и грешной земле -- только чтобы быть с нами рядом. То

есть его любовь стала любовью самоотдающей, и поэтому он

говорит: "Кто хочет за мной идти, тот пусть отвергнет себя". То

есть своей самости, -- не своей личности, отнюдь, личность --

святое, а своего ложного самоутверждения, самости. Отдаст себя,

возьмет свой крест, то есть свое служение, в страдании и в

радости, -- и тогда за мной идет.

Христос призывает человека к осуществлению божественного

идеала. Только близорукие люди могут воображать, что

христианство уже было, что оно состоялось -- в тринадцатом ли

веке, в четвертом ли веке или еще когда-то. Оно сделало лишь

первые, я бы сказал, робкие шаги в истории человеческого рода.

Многие слова Христа нам до сих пор непостижимы, потому что мы

еще неандертальцы духа и нравственности, потому что

евангельская стрела нацелена в вечность, потому что история

христианства только начинается, и то, что было раньше, то, что

мы сейчас исторически называем историей христианства, -- это

наполовину неумелые и неудачные попытки реализовать его.

Вы скажете: ну а как же -- у нас были такие великие

мастера, как неведомые иконописцы, Андрей Рублев, и т.д.!

Да, конечно, были и великие святые. Это были предтечи. Они