Читать «Благую весть принёс я вам» онлайн - страница 217

Та злобно прищурилась, произнесла будто с удивлением:

- Я-то думала, ты донёс, Жар. Зря грешила, выходит. Прости.

Косторез пошатнулся, вспотев, вцепился в поясные обереги.

- Кл-лянусь... ничего не знал... ничего!

Стоявший чуть поодаль Хворост воскликнул, махнув рукой:

- Да что с ним толковать, великий вождь! Глянь: у него измена на роже нарисована. Прежняя жена в крамоле жила, и приятель его, Сполох, тоже. Случайно, что ли, он за негодяйку эту на твоём совете вступался? Они все повязаны, это уж как пить дать. Позволь, самолично с ним разделаюсь, сволочью такой.

Жар замотал головой, залепетал что-то бессвязное. Страх вымел из головы все мысли, душа забилась куда-то в уголок и вопила от ужаса.

- Обвинения против тебя тяжкие, Жар, - произнёс Головня. - Есть ли что сказать в оправдание?

У Костореза подогнулись ноги. Бухнувшись на колени, он униженно завопил:

- Невиновен я, вождь, невиновен! Это она, мразь, ворожила, а я чист пред тобой. Ходил к Варенихе, чтобы дочь исцелить. Верь мне, Головня! Разве ты не знаешь меня? Мы ведь - родичи с тобой. Одной крови...

Хворост выкрикнул, прерывая его:

- Родством с вождём прикрыться хочешь, кощунник? Не знаешь, разве, что нет для Науки ни Артамонова, ни Рычагова, все равны. Зато каждый видит: Рдяница, Пылан, Сполох, эти две негодяйки - всё твои родичи.

- Да как же... - совсем растерялся Жар. - А вождь... Лучина, хоть ты скажи!

Тот рыпнулся было, поднял глаза, но глянул на вождя и смиренно изрёк:

- Ты, Жар, ответь как на духу: ворожил или нет?

- Да нет же!

Хворост рявкнул:

- Врёшь, пёс! Горивласка призналась, что видела тебя. С какого рожна ей врать?

- Г-горивласка?

- Твоя, Артамоновская порода!

Головня, горько усмехаясь, наблюдал за этим разговором. Потом сказал, подрагивая верхней губой:

- Нет тебе веры, Жар. Юлишь, вертишься... Значит, есть что скрывать. От меня, от твоего вождя. Как же верить тебе? Эх... - И, вздохнув с сожалением, приказал копейщикам: - Отведите его и эту лохматую дрянь к кузницам, пусть там их прикуют. И сторожите хорошенько.

- Вождь! Головня! - возопил Жар, подползая к нему на коленках. - Пощади, помилуй! Это же я, Косторез. За что ты меня? Я в-верен тебе... верен! Клянусь всем святым!

Но Головня отвернулся и, не слушая его, направился в избу. А стражники вывернули Косторезу руки, связали их ремнями и поволокли стенающего умельца к кузницам. Туда же потащили за шиворот и Зольницу. Шалая баба смеялась, суча ногами, пыталась извернуться, укусить стражника за пальцы.

- Все вы прокляты небом! - кричала она. - Все до единого. Отрёкшимся от истины - вечное забвение! Лишь тот свят, кто сохранил веру в сердце. Все сдохнете без славы! И звери придут, чтобы пожрать ваши останки.

А над ней бушевало красками небо, стекая разводами к окоёму, и трепыхались на верхушках коновязей лошадиные гривы, и неслись отовсюду ругань и свист, и люди подбегали к предателям, чтобы пнуть их и плюнуть им в лицо. А стражник, что тащил Зольницу, повторял с ненавистью:

- Добр вождь. Я бы такую заразу, как ты, живьём закопал. Слышишь, падаль?