Читать «Газета Завтра 250 (89 1998)» онлайн - страница 28

К тому же, против нас работали совсем иначе - не так, как против индусов или негров. Против нас работали не открытой внешней угрозой, которая русских людей всегда сплачивала, нет. Против нас работали новешим оружием информационной, “холодной” войны, когда дискредитировался образ жизни, подрывались моральные устои, разлагались вооруженные силы, до абсурда доводились моменты, связанные с национальной элитой.Один пример со свадьбой дочери Романова, первого секретаря ленинградского обкома, чего стоил. Умело создавался комплекс нашей неполноценности, глубокого разочарования в происходящем.Плюс еще Великая Отечественная война, уничтожившая несколько миллионов самых здоровых, самых энергичных молодых мужчин, которые рвались в бой, которые не отсиживались в окопах. Все это нас здорово подкосило. Отсюда эффект определенного национального вырождения, отсюда немая реакция на события 91-го и 93-го годов, и многое другое. Я ведь тоже понять не мог: почему на стороне Ельцина были какие-то толпы людей с флагами, а противоположную сторону так никто и не поддержал. Та власть сгнила на корню, а вместе с ней сгнила и национальная идея.

А.П. Да, война перемолола 20 миллионов русских, но она закончилась не поражением, а победой, которая отчасти скомпенсировала гибель этих миллионов, которая до сих пор является существенным ресурсом России. Как раз во время войны и было восстановлено в правах понятие о русских, о России, восставшее из пепла красного интернационализма. Это - тот фермент, те дрожжи, на которых вырастает национальное самосознание. Но вот имперское сознание России - оно отступает, выветривается, деградирует. Все меньше и меньше людей, особенно в интеллектуальных слоях, поддерживает милую моему сердцу имперскую идею - и вы, Дмитрий, в их числе, по-видимому. Но, проиграв империю, продолжают проигрывать ее остатки. Сегодня русские уже ищут спасения в чисто русском варианте развития, в русской государственности, отказываются от своей имперской, вселенской роли. И в этом, с одной стороны, проявлен естественный охранительный, болевой рефлекс, а с другой - идея Республики Русь сулит колоссальную деградацию на русском пространстве. Уход русских из Казахстана, с Кавказа, из Прибалтики продолжится их уходом из самой России, и этот распад кажется порой неостановимым. Сибирь отойдет, Урал, Северный Кавказ, Поволжье - и где предел такому бегству от самих себя? Политический лидер, связавший свою судьбу с русской идеей, в этих условиях непрерывного поражения должен чувствовать себя очень мучительно.