Читать «Грация и Абсолют» онлайн - страница 184

Чиновник готов был сказать «да!» – но что-то ему помешало. Это включился Абсолют. Врач повторил вопрос, но ответом было молчание, а затем раздались короткие гудки: на другом конце провода положили трубку.

119

Алик после разговора с мужем по телефону не жила, а переносила давление беспрерывной тревоги. Ло не назвал её ни «Алик», ни «Альхен», в его голосе не проскользнули нежно-интимные интонации. Нет сомнений – он был несвободен, говоря с ней. Несмотря на его связи, ему, вероятно, крепко достаётся. И что с его здоровьем? Наверняка состояние хуже, чем он сказал.

Спустя несколько дней она услышала утром по радио: скончался от болезни министр обороны. Стало ещё тревожнее: Ло лишился могущественной поддержки.

Минул долгий день нестерпимого накала нервов, потянулся другой, и поздним вечером дома, бросившись к зазвонившему телефону, она услышала в трубке голос человека, назвавшего свою фамилию, которая ничего ей не сказала. Человек добавил:

– Я был у вас на свадьбе, я – коллега вашего мужа.

Она невольно зажмурилась не дыша, услышала:

– Дорогая Алла Георгиевна, я вынужден с прискорбием известить вас… Из подмосковного санатория «Михайловское», где находился Лонгин Антонович, сообщили: он умер от закупорки артерии.

Всю ночь она металась в постели, под утро босиком пошла в кабинет, села в кресло, подобрав под себя ноги, и замерла. В семь утра позвонила директриса Дома моделей, которую уведомили о несчастье Алика, посочувствовала ей и сказала, что в ближайшие дня три её не ждут на работе. Алик набрала номер телефона родителей, трубку подняла мама, дочь произнесла: «Лонгин умер» – и разрыдалась.

Маменька тоже не пошла на работу, приехала к дочери в строгом тёмно-сером костюме, порывисто прижала её к себе, не без недоумения чувствуя, что та взаправду в горе.

Потом был звонок в дверь – Алик сама не своя поднялась с кресла, каждую её клетку лихорадило. У порога стоял старик в дорогом пальто, в шляпе.

– Моя фамилия Филимон. Я – член-корреспондент Академии наук, прибыл из Москвы по причине… – он склонил голову: – наука много потеряла с уходом из жизни Лонгина Антоновича.

Алик с неосознанной ненавистью проговорила:

– Он был здоров и почему вдруг умер?

Старик взял её под руку:

– Будьте спокойнее.

Проследил, заперла ли она дверь, снял пальто, повесил на вешалку. Из кабинета в прихожую вышла маменька, гость горестно кивнул ей, перевёл взгляд с неё на вдову:

– Сорвался тромб, закупорил сердце.

Он извлёк из кармана носовой платок, рука тряслась. Прижимая платок к векам, другой рукой достал из внутреннего кармана пиджака и протянул Алику письмо Лонгина Антоновича. Беря конверт, она увидела – старик отнял платок от глаз, и в них, выцветших, желтоватых, мелькнуло что-то хитрое и злое. Или ей показалось?

Скользнув взглядом по письму, она ушла в спальню, захлопнула дверь, стала вчитываться.

Сколько минуло времени? Полчаса, чаc?.. Она поднялась с кровати, на которую упала ничком, пошла в кабинет. Гость сидел на стуле перед расположившейся в кресле маменькой и хранил скорбное молчание. При появлении вдовы он встал, иссохший неприятный старик, выразил соболезнование, просыпав принятые в таких случаях фразы.