Читать «Грация и Абсолют» онлайн - страница 168
Игорь Гергенрёдер
– К чему было так паниковать? – тоном покорности сказал Лонгин Антонович, понурясь в чувстве вины.
– Ты что передо мной выёбываешься? – маршал сжал стариковскую в синих венах руку в кулак. – Сейчас вечер, а днём я мог встретиться с Ильичом, – сказал он, имея в виду Генерального секретаря ЦК КПСС. – Я попросил бы за тебя, но сначала я должен узнать от тебя всё, потому что Ильич может задать вопросы. Как я тебя торопил! как торопил! Какого хуя ты тянул?!
– Извини, но не хотелось паники…
– Не хотелось паники?! – перебил отец в отчаянии. – Вместо встречи с генсеком пришлось вызывать врача, и он настаивает, чтобы я лёг в больницу.
Лонгин Антонович, искренне расстроенный, совсем склонил голову.
– Прости.
– Да что там! – маршал горестно махнул рукой. – Рассказывай, как появилось это заявление.
Профессор приступил к изложению истории, начав с того, что поехал с Можовым в лес по ягоды и познакомился с будущей женой. Он опустил, что притворялся слепым, но сказал, что Виктор положил на девушку глаз. Оба стали за ней ухаживать, но она выбрала профессора.
– Ещё бы! Уж, наверно, ты не стал скрывать, что ты брат министра обороны, – заметил маршал.
Лонгин Антонович смиренно кивнул.
– Но парень ревновал, – со вздохом продолжил он повествование. – К нему льнула другая бабец, всё при ней – и фигурка и мордашка. Она ему нравилась, они у меня на даче в бане сошлись. И я дал ему денег на свадьбу, устроил им жильё и работу в посёлке. Другой был бы доволен.
Маршал, болезненно-напряжённо следя за говорившим, резко спросил:
– Как он узнал про твоё псковское?
Профессор поднял на него глаза, в которых было глубокое раскаяние.
– Ещё до знакомства с моей женой мы с ним выпивали, и он открыл мне душу: как с ним случилось, что он убил двоих из милиции. После этого мог ли я ему не доверять? Он же сам мне свою жизнь отдал! И однажды, когда мы с ним хорошо выпили и мне молодость вспомнилась, я ему рассказал…
Лонгин Антонович ни при каких обстоятельствах не заикнулся бы, что к выяснению его прошлого была причастна жена.
– Ты ёбнулся, – отец поморщился, как от боли. – Пить стал без меры, через водочку увяз в своём говне! Ты понимаешь, что уравнял себя с говнюком, у которого язык болтается, как хуёвая писька?
Профессор ответил беспомощной улыбкой, показывающей, что он сознаёт, как низко пал.
– Да, я ошибся.
– Э-эх-х! – в бессильном возмущении выдохнул маршал. – Я хоть за что-то тебя осуждал?! А за эту ошибку тебя выпороть надо до полусмерти, как пацана! – руки старика лежали на коленях и мелко подрагивали. – Что послужило тому, что он тебя и себя решил бросить грудью на амбразуру?
«Что послужило тому…» – повторилось в уме Лонгина Антоновича. Отец глядел въедливо:
– Между ним и твоей женой что-то было, конечно?
– Нет! – категорично отверг профессор. – Я следил! Его жена мне о каждом его шаге сообщала, я всегда знал, в какое время он приезжает в город. Вышло вот что… – и Лонгин Антонович поведал, как получилось, что Виктор увидел у него на коленях голенькую жену.