Читать «Грация и Абсолют» онлайн - страница 167

– С приездом! – он с отработанной улыбкой взял у профессора саквояж. – А мы вас позавчера ждали, думали – вы самолётом.

– Так получилось, – улыбнулся, в свою очередь, Лонгин Антонович.

В машине, чтобы не молчать, спросил, какая в последнее время погода стояла в Белокаменной.

– Давно снег не выпадал, вчера была оттепель, плюс один, а сегодня минус четыре, – чётко доложил адъютант.

– Минус четыре, – вежливо повторил профессор, – а у нас морозец до минус десяти, – добавил с радостной ноткой, словно гордясь морозцем.

Подкатили к охраняемому дому, в котором министр обороны занимал одну из квартир. Адъютант, шедший впереди, нажал кнопку звонка, дверь приоткрылась, затем распахнулась перед Лонгином Антоновичем, и поджидавший в прихожей офицер помог гостю снять пальто. Затем офицер с благоговейным выражением лица осторожно дважды стукнул согнутыми пальцами в дверь комнаты, из неё донеслось: «Войдите!» – и профессор вошёл.

Министр, одетый по-домашнему в пуловер ручной вязки и в спортивные штаны, встал со стула, взгляд так и впился в лицо гостя. Они не виделись два года, и Лонгин Антонович сразу заметил, как отец (а для всех – его старший брат) постарел, осунулся. Его щёки втянулись, виски впали, морщинистое лицо покрывал сероватый налёт. «Болен!» – уколола мысль; профессору был дорог этот человек, всю жизнь любивший его искренне и сильно.

Весной сорок четвёртого получив письмо от Лонгина, лежавшего в госпитале в Гатчине, брат устроил его приезд в Москву и, когда по делам службы приехал туда, они увиделись. Лонгин, уверенный, что вполне будет понят, рассказал, почему и каким образом началось его сотрудничество с немцами, посчитал только лишним говорить о своей любви, о том, как отомстил за Ксению. Он знал, однако, что и это было бы понято.

Брат, хотя и не читал о Талейране, мог бы развить его известную мысль и сказать: для него важно не понятие «преступление», а понятие «ошибка». Он смахнул в небытие не один и не два десятка людей, которые чем-либо ему мешали, или же складывалось так, что их смерть была для него выгодна. Некоторые коллеги, сами не ангелы, считали его жестоким.

Этот человек был задушевно рад своему любимцу, польщённый, что тот, когда немцы оказались в петле, бросился через линию фронта под его защиту. Он воспользовался своим положением главнокомандующего 1-й гвардейской армией, связями в столице, и Лонгин по документам обрёл прошлое партизана, который, храбро действуя против гитлеровских оккупантов, из-за перенесённой болезни стал негоден к военной службе. Направленный в глубокий тыл, он, несмотря на молодость и отсутствие диплома, получил должность не из мелких, с чего началось его восхождение, которым он был обязан уже самому себе.

То, что теперь произошло с ним, стало для маршала сюрпризом вроде засаженного под кожу крючка.

– Что тебя задержало? – спросил отец сына чуть слышно, шагнул к нему, положил ему на плечо дрожащую руку. – Погоди, не говори, – добавил в сильном волнении, выглянул в прихожую, плотно закрыл дверь и, возвратившись к своему стулу и сев, велел гостю сесть на стул рядом. – Почему ты не прилетел позавчера? Погода была лётная.