Читать «Семья Марковиц» онлайн - страница 42
Аллегра Гудман
Генри отказался от всего этого — от академических жерновов, от иллюзии, что наука может существовать в этих уродливых институтах, которые словно сходят с конвейера. А это лучшее, что может предложить Америка. Остальное настолько мерзко и порочно, что Генри даже думать об этом не может. Он окончил школу менеджмента и уехал, чтобы жить по-человечески: днем был администратором в «Лоре Эшли», вечером экспертом по искусству, среди башен и колоколов настоящего университета, с благородными старыми стенами, поросшими лишайником, увитыми сиренью и толстыми жилистыми ветвями роз. В полном молчании он проходит по университетским дворикам, и самое лучшее — последние недели сентября, когда туристы уже схлынули, а поздние цветы все цветут, высаженные в два-три ряда под переплетчатыми окнами, и еще — март, когда студенты еще не вернулись с каникул, когда на ивах распускаются первые светло-зеленые листочки: в эти последние недели сентября и в марте Оксфорд целиком принадлежит ему.
Но Эдуарду этого никогда не увидеть. Он полностью встроен в американский стиль жизни. Еда, дети, машины, реклама. Разве можно было рассчитывать, что Эдуард проникнется брачной церемонией? Генри шагает на кухню, опрыскивает африканскую фиалку. И считает до десяти — он не может позволить себе расстраиваться.
В номере-люкс гостиницы «Пасторский дом» шторы темно-зеленые. Эд задергивает их поплотнее и садится на кровать, рядом с женой.
— Где мама? — спрашивает он.
— Дальше по коридору. Принимает ванну. — Сара снова прикрывает глаза. — Как он? — спрашивает она.
— Как всегда.
— А она?
— Кто она?
— Невеста, Эд.
— Не знаю, наверное, нормально. Я ее не видел — она на работе.
Сара поворачивается и смотрит на него.
— О чем вы говорили?
— О нем, разумеется. И о
— Ты спросил, во сколько нам приходить?
— Нет. Вроде в восемь?
— Почему ты его не спросил?
Эд вздыхает.
— Потому что он меня поражает. Потому что я прихожу к нему в квартиру, а он по-прежнему играет в «Возвращение в Брайдсхед», вся эта парча, эти часы! Гнилые кожаные переплеты. Все его пеклах восемнадцатого века.
— Ой, прекрати!
— А еще этот идиотский стол. Сара, я этого не выдержу. — Эд кладет на кровать ноутбук, расстегивает футляр.
— Плохо, что ты не можешь просто… — начинает Сара.
— По-нормальному с ним поговорить?
— Да нет, угомониться. Все-таки твой единственный брат женится.
— Так сказать… — Эд постукивает по клавиатуре — будто печатает рецензию, которую должен был написать месяц назад.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты отлично знаешь, что.
— Ну, давай, скажи это вслух, — говорит она. — Эд, ты к этому так относишься… Просто невероятно.
— Так все же очевидно, — восклицает он. — Ты и сама много лет так считала.
— А может, все не так, — отвечает Сара: она сама писательница и верит в перемены, тайны, откровения.