Читать «Семья Марковиц» онлайн - страница 100

— Вот и хорошо. А то, что я ни съем, идет в тук, — говорит Эд, похлопывая себя по животу.

— Для Мириам я припасла запечатанную мацу, миндальное печенье, фаршированную рыбу в вакуумной упаковке. — Эстелл демонстрирует пакеты, которыми уставлены деревянные с вырезанными фестонами краями полки ее кладовки.

— Не беспокойся. Как бы ни было, у мальчишек аппетит — дай Бог всякому. Уж они-то есть будут, — успокаивает мать Сара. Они относят в столовую скатерть. — Помнишь Ноама, приятеля Эйви?

— Это тот, кто вечно жевал резинку? Он у меня как-то съел зараз четыре куска торта.

— Ноам теперь актуарий, — сообщает Сара.

— А Эйви привезет на ужин свою девушку.

— Девушка прелестная, — говорит Сара.

— Красивая, — соглашается Эстелл, но душа у нее не на месте.

А на кухне Эд решает, что, пожалуй, все же съест эклер. У Эстелл всегда замечательная выпечка. Сол начинал как кондитер, и у него сохранились кое-какие связи в этой среде.

— Эклеры от «Леонардо»? — спрашивает Эд, когда Сол входит в кухню.

— «Леонардо» перекупили. — Сол опускается в кресло. — Эти из «Волшебной духовки». Как тебе преподается?

— Что тебе сказать, работы невпроворот. У двоих моих коллег в этом году академический отпуск…

— Значит, у тебя нехватка рабочих рук.

— Вот-вот, — говорит Эд. — Так что у меня семь часов лекций в неделю.

— И это все? — поражается Сол.

— Это помимо научной работы.

— По мне, не так уж и плохо.

Эд собирается ответить. Но вместо этого идет к холодильнику, достает эклеры.

— У «Леонарда» эклеры были лучше, — рассуждает Сол. — А всё оттого, что у него заварной крем лучше.

— Эти тоже недурны. Но что это? Дети приехали? — Эд выбегает навстречу такси с эклером в руке. Пока он расплачивается с таксистом, двое старших выбираются из машины, вытаскивают свой багаж. У Бена рюкзак и вещмешок, у Мириам холщовая сумка и перешедший ей по наследству, еще со времен медового месяца Эда и Сары в Париже, ярко-розовый, залатанный серебристым скотчем чемодан.

— Пап! Что это ты ешь? — вскрикивает Мириам.

Эд смотрит на эклер. С формальной точки зрения, все такое — хлеб, пирожные, печенье, конфеты, содовую, мороженое, — все, хотя бы только подслащенное кукурузным сиропом, следовало бы вынести из дому. А Мириам, конечно же, к этим формальностям относится серьезно. Она — Эд уверен — допоздна прибиралась в своей крошечной квартирешке в Кембридже, пылесосила каждую складочку в диване, упаковывала электропечь. Эклер он доедает под ее осуждающим взором. К тому же она думает, что эти калории ему не на пользу. Она стала донельзя ортодоксальной, его дочь, Эда это озадачивает. Они воспитывали детей так, чтобы те выросли либеральными, рациональными, жизнелюбивыми, чтобы еврейские традиции были им в радость, и почему вдруг Мириам выбрала путь самоограничения и непостижимой обрядности, Эд понять не может. Ей всего двадцать три, пусть она и выходит замуж. Как может совсем молоденькая девушка так держаться буквы закона? Его это гнетет. В то же время он признает: что касается его веса и давления, тут она права. Он ведь и впрямь не так уж проголодался. За ужином надо будет сдерживаться.