Читать «Месть каторжника» онлайн - страница 14

В то время, несмотря на разницу положений судебного следователя Сенского суда и простого полицейского надзирателя, молодые люди, которых смерть уже готова была свести в одну братскую могилу, поклялись в вечной дружбе в тот самый день, когда их спас знаменитый Жак Лоран, бывший тогда уже в отставке. С тех пор они уже не виделись, так как на другой же день после этого смелого предприятия Люс был назначен старшим приставом в Кайенну, где он оставался двадцать лет, а де Марсэ уехал простым судьей в Клермон. Но в то время, как наш пристав был забыт в Кайенне, де Марсэ, благодаря всемогущей протекции герцога де Жерси, председателя Законодательного Корпуса и крестного отца его жены, не замедлил вернуться в Париж, где ему снова дали место судебного следователя.

Мы должны сказать, что первым побуждением де Марсэ было позаботиться о своем товарище по несчастью. Люс был моложе его на 5 — 6 лет (де Марсэ едва исполнилось тридцать два года). По прибытии в Париж, он поспешил к своему покровителю, чтобы ходатайствовать о судьбе бывшего полицейского надзирателя, но с первых же слов старик расхохотался ему прямо в лицо, и так как судья настаивал, говоря о благодарности, о перенесенных вместе опасностях, то герцог ему сказал:

— Дорогой мой, вы наивны, и я извиняю вас потому, что вы явились прямо из провинции. Иначе бы вы знали, что кредит председателя Законодательного Корпуса, как и всякая биржевая ценность, исчерпывается с оплатой последнего счета… В общественной жизни, мой дорогой де Марсэ, запомните это хорошенько, все имеет относительную цену и приобретается либо упорным трудом, работой, либо протекцией. Когда вы прибегаете к этому последнему способу и просите о том, что не приобретено вами первым, то было бы справедливо, если бы вы заплатили за сравнительную легкость этого способа, я просто плачу моим кредиторам, а не оказываю услуг… Вы — другое дело, так как вы — муж моей прелестной крестнице! , которую злые языки называют даже моей дочерью, и потому мое влияние, протекция всецело распространяются и на вас, но только на вас, для других же никогда ничего не просите у меня…

Судебный следователь, находя этот разговор немножко циничным, не стал разубеждать старика и кончил тем, что перестал заниматься Люсом, который, со своей стороны, охладел к нему за его молчание и прекратил всякую переписку… Им пришлось встретиться лишь тридцать лет спустя у де Вер жена. Люс был уже помощником начальника полиции безопасности, зрелым мужчиной, полным еще сил, несмотря на свои пятьдесят два года, а де Марсэ уже стоящим на пороге старости, хотя и бодрым еще. Если бы между этими двумя людьми не стояло больше ничего, кроме долгого забвения друг о друге, они могли бы, несмотря на разницу общественного положения, обменяться рукопожатием и с удовольствием поговорить о своем прошедшем, за которое ни тому, ни другому нечего было краснеть, хотя пылкие мечты молодости и заставили их когда-то играть, не подозревая того, честью и покоем двух могущественных фамилий… Но со стороны де Марсэ было кое-что большее, чем простое забвение: обладая черствым сердцем и ненасытным честолюбием, он согласился при обстоятельствах, о которых мы узнаем несколько позже, на такие преступные комбинации, которые облекли семейство Люса в траур и повергли его в отчаяние и нищету…