Читать «Не пером, но пулеметом» онлайн - страница 23

сидит палач-старикашка, заплывший жиром,

он проводит концом языка по вставным зубам;

шаги звучат, возбуждая его ослабевшее сердце.

* Борец каталонского Сопротивления, казненный гарротой

(удушением) в феврале 1974 года.

КНИГИ, ОНИ ЖЕ БОМБЫ

Моему мертвому брату, Тиро

Был живым чернокожий человек по имени Тиро, Абрахам

(и Тиро лежит в луже крови),

он хотел в университете научиться наукам

(и Тиро лежит в луже крови),

стал преподавателем, воспитывать, учить

(и Тиро лежит в луже крови),

но еще задолго до отправки в Живомертвию

ему пришлось покинуть родную страну,

поселиться в деревушке под названьем Габороне,

в стране под названьем Ботсвана, в пустыне,

где его слова зажигали между тем повсюду

огоньки борьбы за свободу...

Но белый господин решил, что каждый черный

должен помнить свое место, а не то...

и белый господин прислал по почте книгу для Тиро,

и Тиро лежит в луже крови,

и Тиро лежит в луже крови,

и Тиро сердцевина пламени в алом пламени.

* Тиро, Абрахам - южноафриканский политический деятель,

скрывавшийся в Ботсване; агентами претории ему была прислана

из Европы посылка с книгой, содержавшая пластиковую бомбу.

"ПРИДИ ВЗГЛЯНУТЬ НА КРОВЬ НА УЛИЦАХ"

незрячие видят: начало ночи в самой себе

когда кровь еще безобидно чеканит шаг в ритме сердца

как часовой на верхней площадке башни

на гребне горы

когда птицы еще в плотно натянутых

жилетках с оранжевыми разводами

рвущимися от песен, еще тишина звенит напряженно

как новенький гвоздь загоняемый в живое дерево

когда город еще прикрывает окна гардинами

когда двери еще поскрипывают на каждой улице

но смерть налицо: ликвидация всего

существовавшего вокруг тебя - благодаря чему существовал ты;

сердце вырванное из дома как одинокий гвоздь

смерть в том, что тебя нет; смерть глуха, слепа, бессловесна

смерть в том что ты никогда не существовал

ты даже не отсутствуешь потому что не присутствовал

и ты мертв:

но приди взглянуть на скользкие мостовые

на мертвых

в зеркале кровавых лужиц

на лица прикрытые несвежими газетами

со старыми новостями

которых уже не прочесть остекленевшим глазам

на бродячих собак робких и наглых - от голодухи

выходящих из серости утра дрожа и храбрясь - только от голодухи

чтобы облаять остаток мечты о социализме

приди взглянуть на солдат и на янки,

ныне святых заступников Сант-Яго

приди взглянуть на мух и на пыль и на сталь,

открой глаза, Неруда,

и приди плакать о твоем народе.

(СТИХИ С ПОЧТОВЫМ ГОЛУБЕМ)

Моя любовь,

здесь я мертв,

глаза и рот от навозных мух окружила зелень,

но из этого страшного места,

тихого благодаря закрытым воротам и зарешеченным окнам,

я вижу тебя по ту сторону

крепких стен форта, заграждений,

баррикад и рвов, окруживших колонию,

по ту сторону лениво ползущей пустыни,

по ту сторону шорохов дождевого леса,

за далеким мерцанием моря.

Я говорю с тобою,

моя любовь,

в золотом городе Риме,

в этом полном золота кладбище я жаждал видеть тебя.

В моих глазах - уста твои полны жемчуга

и волосы черны как вороново крыло;

ты стоишь как кипарис;

кожа твоя играет солнечными зайчиками,

словно доспехи храброго солдатика

или панцирь смелой маленькой черепахи.