Читать «Не пером, но пулеметом» онлайн - страница 28

все же впервые я здесь постоялец тюрьмы

x x x

посредине ночи

возникают голоса

тех которых вздернут днем

в каждом звуке тончайший страх

словно пенье каната-струны

у каждого из нас в душе

таится тень

веревки, рака, битого стекла

(как жестоко все же: осознание

того что любая жизнь от сих и до сих

и либо должна быть пустой - либо

полной по край как стакан)

различие именно в том

околевший ли ты, на месте расстрелянный - или

живой в серебристых носках с сигарой в зубах

на фронте ли, в морозильнике ли океана

где звонко поют тростники

или в темном чулане

именно жизнь есть причина великой раздельности

тень в нашем сознании

знание

тогда же (посредине ночи)

вскрывается памяти белая пленка, является образ:

всадник застывший навеки

в серебряных брызгах речного брода

рука

в перчатке - небрежный привет

кавалерист-европеец, обычная сбруя, седло

(но улыбка словно в витрине

форель на продажу)

(однако улыбка всего лишь улыбка)

что за утренний Буффало Билл для каких

заключенных пример паутина приманка

(телевизор камни и дождинки стучат в черепичную кровлю)

чтоб сейчас (почему?) это в сознаньи всплыло

получило клеймо отчужденья отторглось

сетчаткой рассудка

(покуда на крышу падают капли

как мертвые лепестки)?

но такая же в точности - эта бесстыдная радость

что я существую что думать могу о тебе

и с тобой оставаться

рядом с тобою жить умирать до потери сознания

о жена моя

(между тем голоса исчезают глоток за глотком в темноте

посредине ночи)

x x x

снег идет в подсознании

белизна белизна

снежные хлопья

лед беззвучный будильник

облака ни единого шороха

белые гусеницы альбиносы

проползают в песке

в белизне

что белей кокаина

забвения

как горчайшие корни холодные иглы

вознесенные общим молебном

в зеркале снова гниющая маска

я пытаюсь вцепиться в слова

ведь это

замороженной силы моей

кристаллы

сберегаемый каждый гран

цветение ран

ждущий свободы орлан

да

Иоланда!..