Читать «Закат и падение Римской империи. Том 5» онлайн - страница 291

Религия Корана угасла бы в своей колыбели, если бы Медина не приняла святых изгнанников с верой и уважением. Медина (или город), носившая название Ясриб (Ятриб) прежде, чем была освящена троном пророка, была разделена между племенами харегитов и авситов, наследственная вражда которых воспламенялась от самой легкой обиды; две иудейские колонии, хваставшиеся своим происхождением от священнической расы, были их смиренными союзниками, и хотя иудеям не удалось обратить арабов в свою религию, они распространили вкус к ученым занятиям и к религиозным идеям, благодаря которому Медина была отличена названием книжного города. Некоторые из самых знатных ее граждан, увлекшись проповедями Мухаммеда во время своих благочестивых посещений Каабы, обратились в его религию; по возвращении домой они стали распространять веру в Бога и в его пророка, и этот новый союз жителей Медины с пророком был скреплен их депутатами на двух тайных ночных свиданиях, происходивших на одном из окружающих Мекку холмов. На первом свидании десять харегитов и два авсита соединились узами веры и любви и заявили от имени своих жен, детей и отсутствующих братьев, что всегда будут исповедовать догматы Корана и соблюдать его предписания. На втором свидании образовалась политическая ассоциация, которая была первым зародышем могущества сарацин. Жившие в Медине семьдесят три мужчины и две женщины имели формальное совещание с Мухаммедом, с его родственниками и последователями, с которыми обменялись клятвами в верности. Они обещали от имени города, что если Мухаммед будет изгнан, они примут его как союзника, будут повиноваться ему как вождю и будут защищать его до последней крайности, как стали бы защищать своих жен и детей. "Но если вас пригласят возвратиться на родину,— спросили они с лестной для него тревогой,— не покините ли вы ваших новых союзников?"— "Теперь между нами все общее,— возразил Мухаммед, улыбаясь,— ваша кровь — моя кровь, ваша гибель — моя гибель. Мы привязаны друг к другу узами чести и интереса. Я ваш друг и недруг ваших врагов". — "Но если мы лишимся жизни у вас на службе, какая будет наша награда?"— воскликнули депутаты от Медины. "Рай",— отвечал пророк. "Так протяни твою руку". Он исполнил это требование, и они повторили клятвы в верности и в преданности. Заключенный ими договор был утвержден народом, единодушно усвоившим исповедание ислама; они радовались изгнанию пророка, но трепетали за его безопасность и с нетерпением ожидали его прибытия. После опасного и быстрого переезда вдоль морского берега он остановился в Кобе, в двух милях от города и затем совершил публичный въезд в Медину, через шестнадцать дней после своего бегства из Мекки. Пятьсот граждан вышли к нему навстречу и его со всех сторон приветствовали выражениями преданности и уважения; Мухаммед ехал верхом на верблюде, зонт защищал его голову от солнечных лучей, а вместо знамени перед ним несли развернутую чалму. Самые храбрые из его последователей, которых буря рассеяла в разные стороны, снова собрались вокруг него, а равные, хотя и разнородные, заслуги мусульман были различены данными им названиями могагринов и ансариев,— то есть беглецов из Мекки и живших в Медине союзников. Чтобы искоренить между ними семена зависти, Мухаммед был так предусмотрителен, что соединил главных приверженцев той и другой партии по двое с взаимными правами и обязанностями братьев, а когда Али не нашел себе ровни, пророк с нежностью заявил, что сам будет товарищем и братом благородного юноши. Эта мера увенчалась успехом; священные узы братства не разрывались ни в мирное, ни в военное время, и каждая из двух партий старалась превзойти другую мужеством и преданностью. Только раз взаимное согласие было слегка расстроено случайной размолвкой; один мединский патриот стал обвинять иноземцев в наглости, но его предложение изгнать их было выслушано с отвращением, а его собственный сын разгорячился до того, что предложил принести к стопам пророка голову своего отца.