Читать «Метелица» онлайн - страница 257
Анатолий Борисович Данильченко
— Значит, вопросов нет, — закруглил совещание Челышев.
— Есть, — отозвался Левенков.
— Что у тебя?
Левенков неторопливо подвигался на своем стуле и, глядя ему в глаза, спокойно и тихо спросил:
— Вы знали, где находится глина?
На какое-то мгновение взгляд Челышева метнулся в сторону — вопрос застал его врасплох, — но он тут же взял себя в руки и произнес с расстановкой:
— Не по-нял!
— Я говорю, вам было известно залегание пласта раньше, еше до разведки?
Все с недоумением уставились на Левенкова, потом на начальника, лишь Петр Андосов потупился смущенно, вероятно, тоже догадывался об этом.
— Ну, брат, фантазией тебя бог не обидел, — хохотнул вдруг Челышев. — К великому сожалению, дорогой мой, я еще видеть сквозь землю не научился.
— Значит, знали.
— Что за странные вопросы! — повысил он голос.
— А это уже не вопрос — утверждение.
— Да кто ж мог знать… — оживился Волков.
— Ладно, развлекательными разговорами займемся на досуге, — оборвал его Челышев и резко встал за столом. — А сейчас о деле. Кому еще что не ясно? Нет вопросов? Тогда все свободны.
Выдержав минуту-другую, пока мастера разойдутся, Левенков, сопровождаемый озабоченным взглядом Ксюши, направился в кабинет директора. Тот сидел за столом без дела (по всему видно, ждал его) и усиленно дымил папиросой.
— Ну? — спросил он неторопливо, кивнув Левенкову на стул.
— Что «ну»?
— Решил скомпрометировать меня перед народом?
— Сказать правду решил — так будет точнее.
— Ах, пра-авду… Правду, которой не знаешь. А ты подумал о том, что я могу и обидеться? Да-да, обидеться и расценить это как подрыв руководства или более того — как клевету?
— Руководства в единственном числе?
— Хотя бы и так.
— Подумал и решил, что вам не пристало обижаться.
— Эго почему ж?
— Потому, что вы обидели весь поселок.
Челышев заскрипел столом, наваливаясь на него и растирая в пепельнице свой окурок — не торопясь, тщательно, словно показывая, что и его, инженера, он сотрет при желании вот так же. Покончив с окурком, он сухо произнес:
— Это твои домыслы.
— Неправда! Вы знали.
— Откуда, не подскажешь?
— Знали! — повторил он убежденно.
— Положим, догадывался, ну и что?
Левенков ждал, что после этого директор заведет свой обычный демагогический разговор о пользе общей и частной, о политике руководителя, о требовании времени — и это выглядело бы попыткой оправдаться — однако Челышев ограничился вызывающим, чуть ли не наглым «ну и что» и уперся в него неподвижным взглядом. Он настолько был уверен в безнаказанности, что не утруждал себя такими «мелочами», как порядочность, честность, забота о сохранении доверия подчиненных. Левенков почувствовал, что скулы его твердеют, тяжелеют глаза, и вдруг на мгновение увидел себя, как в зеркале: перекошенный рот, вздувшиеся ноздри, сдвинутые к переносице брови… «А я злой, — подумал он. — Злой! Но как иначе с такими людьми — добром? Не проймешь. Слабенькое оно, добро мое, младенческое».