Читать «Тишь» онлайн - страница 14
Федор Дмитриевич Крюков
Доктор, оскалив желтые, длинные лошадиные зубы, хныкал, как желтый Угар, старый пес Максима Семеныча во сне. У благообразного старика Пронина тонкими струйками крутился и свистел в горле веселый вихрь…
Смех широким, рассыпчатым потоком разбежался по всему старому саду до самой Таловки. Ночь, теплая, звездная, но по-осеннему уже не живая, беззвучная, от огня — за беседкой — казалась черною и бездонною. Обрывки минутного веселья кружились в ней клокочущей пеной и тонули без отзвука в безбрежной тишине, притаившейся в черных деревьях и кустах. Падали. И опять немое кольцо смыкалось вокруг светло-сквозящей беседки.
Приставу карта шла плохо. Это обстоятельство было неиссякаемым источником крепких шуток и намеков на счет его успехов по женской части. Лишь к полночи, под конец пульки, когда доктор и старик Пронин уже ушли домой спать, — ему привалила трефная масть. Максим Семеныч по-приятельски заглянул в его карты и испуганно ахнул:
— Вот черт! везет ему на брюнеток! Болтышков радостно забрунчал губами и вывернутым бабьим голосом пропел:
— Пи-каш-ки!..
Дьякон жалобным тенорком ответил:
— Трефишки…
Пристав собрал карты и, не глядя в них, ринулся в состязание. Дошли до семи без козырей.
Руки у дьякона ходуном ходили — тряслись. Карты расползались в стороны — он собирал, перебирал, ощупывал их, со страхом и мольбой вперял в них взор, застланный судорожной улыбкой. Наконец, беззвучно глотнув раза два воздух, отчаянным жестом тряхнул головой:
— Восемь пик!
— Мои! — уверенно пробасил пристав.
— Треф?
— На них хотел играть!
Тогда дьякон скривил на бок свой козлиный пучок на подбородке, сморщился и воскликнул навзрыд:
— В-восемь червей, ежели такое дело!
Но тут же глаза его округлились и остеклели от страха.
Мордальон стукнул мягким своим кулаком по столу и оглушительным басом выстрелил:
— Восемь без козыря!
— Пас-пас-пас-пас! — шумно застонал дьякон.
В прикупке оказалось две семерки — пик и червей.
— Чего и надо было! — ласково улыбаясь, проговорил Безуглов.
Мордальон крякнул и вполголоса загнул очень крепкое слово. Подержал карты под столом, сделал снос и мрачным басом сказал:
— Девять треф!..
— Бру-нет-ки!.. — тонким, подрагивающим от язвительной радости голосом вставил дьякон.
Ход был чужой и пристава подковали: остался без двух. Вспотел. А партнеры залились веселым смехом. Дьякон, красный, со слезами на глазах, всхлипывал, тряс бороденкой и, задыхаясь, повторял тонким, лепечущим голосом:
— Вот это — бру-нет-ки!..
Болтышков вытирал рукавом испарину. Красное, огорченное лицо его было все налито изумлением и обидой, — от этого казалось еще смешнее. Он загнул крепкое слово, а Максим Семеныч дружески подмигнул ему: