Читать «Женщина на проселочной дороге» онлайн - страница 2

То была не смазливость, не холодная фотомодельная красивость, и не законченная, классическая ясность мадонны со старинного холста; пышная женственность ее сильного тела, чистый, ровный загар лица и рук, темные брови, сочные губы, прямой ровный нос, остренькие скулы — все это составляло здоровую, грубоватую красоту простой деревенской женщины, и все это освещено светом живых глаз, в которых приветливость и любопытство смешались с бликами солнца, неба и желтого поля.

— Что ж босиком-то, ноги бьешь? — пожалел ее агроном.

— Да-а… — нехотя махнула она рукой.

— Ну ты че, как девочка, ломаешься? — грубо выговорил ей шофер. — Тебя люди просят!

Улыбка на лице женщины пригасла, она глянула на шофера с укором, еще мгновение поколебалась, смущенная тем, что ее, действительно, ждут и что у нее босые ноги, на которые она глянула сокрушенно; затем решительно подошла и распахнула заднюю дверцу. Я подвинулся, и она шумно села, продолжая держать в руках и букет, и босоножки, и сразу заняла собою и вещами почти все сиденье, так что мне пришлось максимально ужаться. Машина тронулась.

— Здрасьте! — сказала она, хоть и не поворачивая головы, но приветливо.

Вместе с цветами — или просто вместе с собой? — она внесла запах поля и ощущение здоровья и радости; казалось, она радуется всему: лету, солнцу, цветам, попутчикам… Голос у нее был глубокий и сочный — я еще подумал: наверное, хорошо поет: и, будто в подтверждение этого, агроном повернулся ко мне и сказал:

— Это наша Елена, рекомендую, — он назвал ее фамилию. — Стихи сочиняет и песни. Не слыхал?

Я вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Ну как же! — слегка возмутился Юрий Андреевич. — Наша районная поэтесса! У нас все ее знают!

Женщина шумно запротестовала, впрочем, не обидчиво, а, скорее, весело:

— Ну чего уж вы, Юрий Андреевич! Зачем? Скажете тоже: «весь район»!

— Как зачем! Обязательно пошли им свои стихи — должны напечатать! У них же там журналы, газеты — пусть знают, что деревня не одной картошкой с салом жива!

Они еще немного попрепирались и умолкли, и тогда я — не только из вежливости, но еще и просто потому, что рядом сидела красивая, пышущая здоровьем и тяжеловесной грацией женщина — попытался завести с нею любезный разговор.

Женщина отвечала односложно, причем странно держась: не только не поворачивая лица, а даже наоборот — закрываясь от меня густыми волосами. Я еще подумал: мусульманка, что ли?.. Потом вдруг, забывшись, удивленная какой-то моей фразой, повернулась ко мне — скорее всего поймать по взгляду, не насмехаюсь ли я — и я буквально запнулся об ее глаза непонятно какого, кажется, необычайно синего цвета в пушистых ресницах. Глаза, в которых сразу увязаешь. Это их-то она и прячет?.. То был не кокетливый, не обжигающий, не настырный взгляд женщины, знающей себе цену и привыкшей обольщать и покорять, а спокойный какой-то, даже терпеливый: ладно, мол, смотри, раз уж так получилось…