Читать «Когда женщины выходят плясать» онлайн - страница 5

Миссис Махмуд рассказывала какой-нибудь такой сюжет и смотрела на Лурдес без всякого выражения, ожидая ее улыбки или смеха.

— Что я делаю? — такой вопрос она задавала чаще всего. — Я существую. У меня нет жизни.

— Вы ходите по магазинам.

— И все.

— Играете в гольф.

— Ты, наверное, шутишь.

— Выходите в город с мужем.

— В какой-нибудь индийский ресторан, и слушаю его разговоры с менеджером. С тех пор как ты здесь, сколько раз он возвращался домой вечером? У него любовница, — сказала красивая рыжеволосая женщина. — Он все время с ней. С ней или с другой, ему плевать, что я об этом знаю. Тычет меня носом в это. Все мужики время от времени могут сбегать налево. Воз и его приятели этим живут. У них там принято, откуда они приехали. В Пакистане надоела человеку жена? Он ее обжигает насмерть. Сам или заказывает. Я не шучу, он всем рассказывает, что ее dupatta^[2] загорелась от плиты.

Лурдес сказала:

— А, вы поэтому не готовите.

— И поэтому тоже. Воз из Равалпинди, это город, где сорок женщин в месяц поступают в больницы со страшными ожогами. Если она выжила… Ты меня слушаешь?

Лурдес посасывала дайкири.

— Конечно.

— Если не умерла, живет в позоре, потому что ее муж, этот паршивец, который хотел обжечь ее до смерти, выгоняет ее к чертовой матери из дому. И ему это сходит с рук. В Пакистане, в Индии женщины тысячами умирают каждый год от ожогов, потому что надоели мужьям или мало принесли приданого.

— Вы говорили, первая жена у него сгорела.

— Как только смог позволить себе белую женщину — на кой ему старая тогда сдалась?

— Боитесь, что он вас сожжет?

— Так они и делают, такой у них обычай. И знаешь, в чем дикость? Воз приехал сюда заниматься пластической хирургией. А в Пакистане, где столько изуродованных женщин, почти нет таких хирургов. — Она сказала: — А некоторым плещут в лицо кислотой… Я сделала самую большую ошибку в жизни — вышла за человека другой культуры, за чалму.

Лурдес спросила:

— Для чего?

Хозяйка повела рукой:

— Для этого. — Подразумевая дом и всё, что к нему прилагалось.

— Так у вас оно есть.

— Не будет, если уйду от него.

— Может, после развода он оставит вам дом.

— Брачный контракт. Я получаю шиш. И в тридцать два года — обратно в стриптиз на федеральном шоссе или в какую-нибудь топлесс-закусочную. Есть грудь — можешь хотя бы получить работу. Любимый номер Воза — выхожу в наряде медсестры и все снимаю, кроме веселенькой шапочки. — Мысль хозяйки резко поменяла направление. — Воз сказал, что, когда увидел этот номер, сразу захотел меня нанять. Я была бы первой голой хирургической сестрой.

Лурдес представила себе, как эта женщина танцует без одежды на глазах у мужчин, и подумала о мисс Олимпии, предупреждавшей своих уборщиц о библейской честности: не петь и не плясать за уборкой офисов, а то заинтересуются мужчины, задержавшиеся на работе. У нее это получалось так, будто мужчины сидят в засаде. «Читайте книгу „Судей“, — говорила мисс Олимпия, — двадцать первую главу». Там мужчины затаились и ждали, когда выйдут плясать Силомские девицы, чтобы схватить их и сделать своими женами. Лурдес знала уборщиц, которые пели за работой, но чтобы плясали, не видела никогда. Каково это — сплясать голой перед мужчинами? — думала она.