Читать «Homo Фабер» онлайн - страница 99
Макс Фриш
8.VI. Нью-Йорк.
Обычная Saturday-party [субботняя вечеринка (англ.)] у Вильямса, я не хотел идти, но надо было: собственно говоря, никто меня, конечно, не принуждал, но все же я пошел. Я не знал, что делать. К счастью, меня ожидало сообщение, что турбины в Венесуэле подготовлены наконец к монтажу, значит, надо вылетать как можно скорее. Но я все спрашивал себя, справлюсь ли я на этот раз со своей задачей. Когда Вильямс, этот неистребимый оптимист, положил мне на плечо руку, я кивнул ему в ответ, но про себя я продолжал сомневаться.
- Come on, Walter, have a drink [давай выпьем, Вальтер (англ.)].
Как обычно, все стоят группками, не знаешь, куда приткнуться.
- Roman holidays, oh, how marvellous [отпуск в Риме - как это прекрасно (англ.)].
Я никому не сказал, что моя дочь умерла, потому что никто не знал, что у меня была дочь, и я не ношу траурной ленточки в петлице, потому что не хочу, чтобы мне задавали вопросы, ведь все это никого не касается.
- Come on, Walter, another drink [давай выпьем-ка еще, Вальтер (англ.)].
Я слишком много пью.
- Walter has trouble, - рассказывает всем Вильямс, - Walter can't find the key of his home [у Вальтера неприятности, он не может найти ключ от своей квартиры (англ.)].
Вильямс считает, что я должен играть хоть какую-то роль в этом обществе, пусть комическую, это лучше, чем вообще никакую. Оказывается, нельзя просто стоять в углу и грызть миндаль.
- Fra Angelico, oh, I just love it [Фра-Анджелико, о, я его обожаю! (англ.)].
Все все понимают лучше меня.
- How did you en joy the Masaccio fresco? [Вам понравилась фреска Мазаччо? (англ.)]
Я не знаю, что сказать в ответ.
- Semantics! You've never heard of Semantics? [Семантика! Вы никогда не слышали о семантике? (англ.)]
Я сам себе кажусь идиотом...
Я жил в гостинице на Таймс-сквер. Табличка с моей фамилией все еще висела на дверях моей квартиры, но Фредди, привратник, понятия не имел, где мой ключ. А я ведь просил Айви передать ключ Фредди. Но она этого не сделала, и мне пришлось звонить в свою собственную дверь. Я просто не знал, что делать. Всюду можно попасть: в учреждения, в кино, в подземку, только не к себе в квартиру. Я отправился на экскурсию по городу, чтобы убить время. Небоскребы казались мне надгробиями (впрочем, это мне всегда казалось). Я слушал пояснения, которые передавали по радио: "Рокфеллеровский центр, небоскреб Эмпайр-Стейт-Билдинг, здание ООН" и так далее, словно я не прожил одиннадцать лет на Манхэттене. Потом я пошел в кино. А после кино поехал подземкой по обычному маршруту - Айрат, Экспресс-Аптаун, без пересадки на Коламбэс-Серкл, хотя, если бы я пересел, от станции "Индепендент" мне было бы ближе к дому; но в течение одиннадцати лет я никогда не пересаживался и на этот раз не пересел, а вышел, где всегда выходил, и по дороге, как часто и прежде, зашел в китайскую прачечную, где меня еще помнили. "Хелло, мистер Фабер!" Мне дали три рубашки, которые несколько месяцев ждали моего возвращения, оттуда я пошел в гостиницу, где мне нечего было делать, и несколько раз подряд набрал свой собственный номер - конечно, никто не подошел! - а потом, к сожалению, отправился к Вильямсу.