Читать «Волшебная гора (Главы 1-5)» онлайн - страница 69

- Ну конечно, - ответил Иоахим, - ничего невозможного тут нет. Такие случаи у нас здесь наверху бывают. За два месяца до моего приезда некий студент - он жил в санатории уже давно - после очередного обследования взял да и повесился в лесу. В первые дни после моего приезда об этом еще много говорили.

Ганс Касторп нервно зевнул.

- Да, не скажу, чтобы я чувствовал себя хорошо у вас, - заявил он. Может быть, я не смогу остаться дольше, слышишь? И мне придется уехать... Ты очень обидишься, если я это сделаю?

- Уехать? Чепуха! - воскликнул Иоахим. - Да ведь ты только что приехал! Как можно судить по первому дню?

- Боже мой! Неужели все еще первый день! У меня такое ощущение, точно я у вас здесь уже давным-давно.

- Только не начинай опять мудрствовать насчет времени! - сказал Иоахим. - Ты меня сегодня утром совсем сбил с толку.

- Не беспокойся, я все начисто забыл, - возразил Ганс Касторп. - Весь комплекс. И вся острота мысли исчезла, это прошло... Значит, сейчас будет чай...

- Да, а потом опять пройдемся до той скамьи, куда ходили утром.

- Сделай одолжение! Надеюсь только, что на этот раз мы не встретим Сеттембрини. Я сегодня больше не могу участвовать в разговорах высокообразованных людей, предупреждаю.

В столовой подавались все напитки, какие только можно было пить в этот час. Мисс Робинсон снова глотала свой кроваво-красный чай из шиповника, а внучатная племянница ела ложкой простоквашу. Кроме того, можно было получить молоко, чай, кофе, шоколад, даже мясной отвар, и за всеми столами больные, которые после сытного обеда два часа лежали, все же усердно намазывали маслом огромные ломти пирога с изюмом.

Ганс Касторп спросил чаю и стал пить, макая в него сухарики. Попробовал он и мармелада. На пирог с изюмом он, правда, поглядывал, но при мысли о том, чтобы съесть кусок, буквально содрогнулся. И вот он опять сидит на своем месте в этом зале с пестро расписанными сводами и семью столами, сидит уже в четвертый раз. Несколько позднее, а именно в семь часов, он сидел там в пятый раз и ужинал. В промежутке, который был очень короток и прошел незаметно, двоюродные братья, как и утром, совершили прогулку до той же скамейки у отвесной скалы и желоба с водой, - на этот раз дорога была полна гуляющими больными, так что кузенам приходилось то и дело раскланиваться. Затем снова последовало лежание на балконе в течение каких-то бессодержательных, мгновенно пролетевших полутора часов. Во время лежания Ганса Касторпа мучительно знобило.

К ужину он добросовестно переоделся и затем, сидя между мисс Робинсон и учительницей, ел суп-жюльен, жареное и тушеное мясо с гарниром, проглотил два куска какого-то торта, в который было намешано невесть что: пресное тесто, крем, шоколад, фруктовый мусс, марципаны, - и завершил все это сыром, положив его на вестфальский пряник. За ужином он опять приказал подать себе бутылку кульмбахского пива. Но, сделав основательный глоток из высокого стакана, вдруг почувствовал совершенно ясно и отчетливо, что ему нестерпимо хочется спать. В голове шумело, веки, казалось, налились свинцом, сердце словно било в литавры, и в довершение всех этих мук ему почудилось, что когда хорошенькая Маруся, наклонившись вперед, рассмеялась и прикрыла лицо рукой с маленьким рубином на пальце, она смеется над ним, а ведь он изо всех сил старался не дать к этому никакого повода. Словно издали слышал он голос фрау Штёр - она что-то объясняла или доказывала, и это представилось ему таким диким вздором, что он совсем растерялся и даже усомнился - быть может, виноват его сонный мозг, превративший слова фрау Штёр в какую-то галиматью. Она уверяла, будто умеет приготовлять двадцать восемь разных соусов к рыбе, - и имеет смелость на этом настаивать, да, да, хотя собственный муж предупреждал ее не упоминать об этих ее талантах. "Не заговаривай о соусах, - сказал он ей. - Никто тебе все равно не поверит, а если и поверят, то найдут это смешным!" И все-таки она решила сегодня заявить вслух и признать открыто, что да, она умеет готовить двадцать восемь соусов! Бедный Ганс Касторп пришел в ужас; он прямо-таки перепугался, схватился рукою за голову и забыл дожевать и проглотить кусок честера с пряником, которые были у него во рту. Когда встали из-за стола, он все еще не прожевал их.