Читать «Полное собрание сочинений. Том 1» онлайн - страница 75
Толстой Л.Н.
[3] Матушка имла одно изъ тхъ лицъ, которыя не хороши, но чрезвычайно пріятны; особенно же замчательно было какъ ея лицо, такъ и талія аристократическимъ отпечаткомъ. — У нее были большія, черныя и всегда влажныя глаза, полузакрытыя вками и рсницами съ добрымъ и страстнымъ выраженіемъ. Глаза ея отличались тмъ, что пространство между ними было уже, чмъ того требуютъ правила живописи. Носъ былъ, хотя довольно широкъ въ ноздряхъ, но чрезвычайно сухъ и, хотя въ общемъ контур неправиленъ, но линіи, составлявшія его, вс были изящны. Губы довольно толстыя и влажныя носили отпечатокъ главной черты характера ея — воспріимчивости — они безпрестанно перемняли выраженіе: то улыбка веселія, то улыбка горести, но всегда была улыбка. — Что въ особенности составляло прелесть ея лица, это было всегда одинаковое выраженіе глазъ и рта. Зубы неправильныя, рдкія, но блыя. Очеркъ лица неправильный, продолговатый въ особенности къ подбородку, но опять таки линіи, составлявшія его, имли особенную прелесть. Уши среднія, руки и ноги длинныя и сухія. Прибавьте къ этому прелестныя черныя волосы, средній женскій ростъ, маленькой пушокъ на верхней губ, и вотъ вамъ общій очеркъ наружности моей матушки, какою я ее зналъ, т.е., когда ей было лтъ около 30. Теперь я объясню, что можетъ быть вамъ неясно въ этомъ описаніи. Во-первыхъ, я сказалъ, что матушка была аристократически сложена. — Я нахожу, что то, что называютъ выраженіемъ, не столько замтно въ лиц, сколько въ сложеніи. Напримръ я всё называю аристократическимъ сложеніемъ, не нжность и сухость рукъ и ногъ, но всё: линіи рукъ, bras, плечь, спины, шеи. Принято мнніе, не знаю почему, что порода узнается по оконечностямъ. Дйствительно, оконечности части самыя сложныя, но никакъ не самыя нжныя и красивыя. Притомъ-же мало-ли, по какимъ причинамъ форма ихъ можетъ измниться, и судить по нимъ нельзя. Вс линіи, составляющiя [4] очеркъ сложенія, нжны, потому что они линіи рзкія, и линіи, составляющія очеркъ спины, груди, шеи, гораздо красиве чмъ линіи рукъ, ногъ, лица. — Отступи природа на волосокъ отъ этой линіи, которая составляетъ красоту, — красота потеряна. — Въ душ каждаго человка вложенъ идеалъ красоты. Прикладывая вс дйствительные типы къ этому, нельзя не замтить два главныя отступленія — типъ плебейскій, рзкость линій, и типъ аристократической, мягкость и нжность. Не только по сложенію я привыкъ отыскивать эти два типа, но я составилъ себ физіологію по тлосложенію. Жалю, что наука эта не идетъ впередъ. Эта наука полезна и возможна. Но мн кажется, что не такъ за нее взялись, — не по форм головы, но по движенію лица должно заключать. Я отличаю по сложенію людей добрыхъ, злыхъ, хитрыхъ, откровенныхъ и особенно людей, понимающихъ и непонимающихъ вщи. Высокая грудь — человкъ добрый и энтузіастъ. Впалая и выдавшіяся спинныя позвонки — человкъ, склонный къ жестокости и скрытной. Впалый животъ и выдавшіяся лопатки человкъ непонимающiй вщей, и наоборотъ, и мало ли еще у меня примтъ. (Вы не знаете, что я называю понимающими и непонимающими людьми. Объяснюсь посл.) Женщинъ гораздо трудне отличить по этой метод, потому что большая часть ихъ сложенія скрыта. Въ особенности тхъ, которыя одваются въ платья. Отъ этого то и утвердилось мнніе, что трудно узнать женщину. — Мода носить мало юбокъ есть только стремленіе къ откровенности. — Я сказалъ, что матушка имла улыбку горести. Надо объяснить вамъ. Красивое и пріятное движеніе губъ я называю улыбкой. — Надо вамъ сказать, что я красоту мряю по улыбк. — Когда лицо хочетъ улыбаться и этимъ движеніемъ губъ длается некрасиве, я называю дурнымъ; [5] то лицо, которое остается такимъ же, улыбаясь, я называю обыкновеннымъ. То лицо, которому улыбка прибавляетъ красоты и перемняетъ, я называю красивымъ. — Верхъ красоты это то лицо, которое плачетъ и остается красивымъ. Такое лицо было у Maman. — Я сказалъ, что особенно замчательно было въ лиц матушки это всегдашнее врное отношеніе выраженія глазъ и губъ. — Замтьте, это-то отношеніе есть то, что называютъ пріятнымъ выраженіемъ. Есть люди, у которыхъ одни глаза смются — это люди хитрые и эгоисты. Есть люди, у которыхъ ротъ смется безъ глазъ, это люди слабые, нершительные, и оба эти смха непріятны. Мн кажется, что по движеніямъ лица и по отношенію движеній этихъ между собою, должна бы заключать физіологія, а не по шишкамъ на голов. — Не думайте, чтобы я былъ пристрастенъ. Дйствительно матушка была ангелъ. Впрочемъ, можетъ быть, я и пристрастенъ, но сколько бы я ни искалъ, я бы не могъ найдти недостатковъ въ характер ея и дурныхъ поступковъ въ жизни, исключая несчастной страсти ея къ отцу моему. На это, однако, я привыкъ смотрть такъ, какъ на несчастіе, которое постигло все наше семейство, и въ которомъ я не могу обвинять своей матери. Вы тоже въ молодыхъ лтахъ потеряли матушку, поэтому поймете это чувство страстной любви, обожанія и грустной привязанности къ памяти той, которой существованіе вы не умли обсуживать, а только чувствовали. Отецъ мой живъ, и ежели я его часто обвиняю, обсуживаю его дла и не чувствую къ нему десятой доли того чувства, которое питаю къ памяти матушки, то это оттого, что я не могу не судить его. — Какъ не больно, не тяжело мн было по одной срывать съ него въ моихъ понятіяхъ завсы, которые закрывали мн его пороки, я не могъ не сдлать этого. А какая можетъ быть любовь безъ уваженія? Ежели бы я не боялся обвиненія въ парадоксальности, я бы сказалъ, что великое зло, когда родители переживаютъ полное развитiе своихъ дтей [6] по крайней мр при теперешнемъ положеніи общества — это, хотя противуестественно, но справедливо. — Вы знаете отца моего, каковъ онъ теперь. Вс говорятъ, что онъ пріятный старикъ, мн же онъ непріятенъ, или потому что я его слишкомъ хорошо знаю, или потому, что я зналъ его еще свжимъ и молодымъ мужчиной. — Большой статн[ый] ростъ, смшная довольно походка, привычка дергаться, маленькія, сренькія, всегда смющіяся глазки, большой орлиной носъ, губы неправильныя, которыя, когда еще у него были зубы, какъ то неловко склабились, и недостатокъ въ произношеніи, пришепетываніе, кажется, ничего не могли имть пріятнаго, но очень нравились. Со всмъ этимъ онъ въ свое время и былъ, что называли homme à bonnes fortunes. — Что онъ нравился женщинамъ, это еще можно объяснить страшнымъ сладострастіемъ этаго человка. — Страсть эта должно быть научила его тому, что нужно, чтобы нравиться имъ. Но главная черта его характера это то, что онъ нравился всмъ: старикамъ, людямъ должностнымъ, статскимъ, военнымъ, ученымъ и въ особенности тмъ, кому хотлъ нравиться. Онъ умлъ взять верхъ надъ тмъ, надъ кмъ хотлъ. Не бывши никогда человкомъ большаго свта, онъ водился съ людьми и высшаго круга и всхъ возможныхъ круговъ, ежели люди эти были ему нужны, и всегда такъ, что былъ уважаемъ. Онъ зналъ ту крайнюю мру самонадянности и увренности въ себ, которая возвышала его и не оскорбляла другихъ. — Онъ умлъ быть оригинальнымъ, но не до крайности; онъ употреблялъ оригинальность тогда, когда она нужна ему была, замняя свтскость или богатство. Онъ умлъ всегда показывать одну выгодную сторону своей жизни. Былъ скроменъ тамъ, гд нужна была ему скромность, надмненъ тамъ, гд надмнность была полезна. Ничто не могло заставить показать его свое удивленіе, въ какомъ бы онъ ни былъ неожиданномъ блестящемъ положеніи; казалось, что онъ для этаго и рожденъ былъ. Однимъ словомъ, онъ былъ то, что по французски называютъ «un homme [7] de tact», a по Русски практической человкъ. Но съ такими способностями къ практической жизни я не встрчалъ ни въ одномъ. человк, кром отца. Во всемъ онъ былъ чрезвычайно изященъ и зналъ въ вщахъ толкъ. До сихъ поръ не знаю, есть ли у него религія, и вритъ ли онъ во что нибудь, такъ гибки его правила и взглядъ на вщи. — Къ старости у него образовался извстный взглядъ на вщи, но не на основаніи ни моральныхъ, ни религіозныхъ правилъ, но на основаніи тхъ случаевъ, которые были счастіемъ въ его жизни. — Вы знаете, какъ онъ увлекательно говоритъ. Эта способность содйствуетъ гибкости его правилъ. Онъ ту же вщь въ состояніи разсказать какъ милую и умную шутку и какъ низкую подлость. Вообще онъ человкъ страстный и любящій прекрасное, но не въ отвлеченномъ, а въ искуствахъ. — Главныя дв страсти его женщины и карты. — Какъ онъ умлъ объигрывать людей до послдней копейки и оставаться имъ пріятелемъ, я ршительно не понимаю. Онъ какъ будто длалъ одолженіе людямъ, которыхъ обиралъ. Игралъ ли онъ чисто или нтъ, я объ этомъ не стану божиться. Знаю только то, что никогда во все время его игры никто ему не смлъ длать никакого замчанія. Онъ во всю свою жизнь выигралъ больше 11/2 милліона. — Своимъ обращеніемъ онъ очень гордится въ душ и въ провинціи дйствительно можетъ прослыть и прослывалъ за человка высшаго круга. Я же терпть не могу этотъ
