Читать «Свиньи олимпийской породы.» онлайн - страница 7

 Яцкевич ничего не ответил на нелепый вопрос, схватил гимнастерку и, застегиваясь на ходу рванул, демонстрируя одобрительно хмыкнушему Рубцову готовность исполнить любой приказ Родины…. Ну, в крайнем случае — ее усатого представителя.

 Проводив взглядом Максима старший прапорщик тяжело вздохнул и пробурчал свою извечную жалобу на судьбу:

 - Ох… Как мне уже все это настоебло…

 И старшине жилось непросто.

 3

 Пробежав плац, Максим перешел на шаг. За плацем находился перекопанный пустырь. Когда–то тут намеревались посадить яблони. Об этом напоминали ямы, благодаря которым это место называлось минным полем. Даже пустынная земля была испоганена армейским идиотизмом, но думать об этом не хотелось. Наступила весна, и возрождающаяся жизнь не могла не радовать солдата. Ему хотелось кувыркаться в траве и счастливо орать от переполнявшего душу весеннего экстаза. Все–таки в девятнадцать лет тяжело долго быть удрученным и озабоченным, а для счастья нужно так немного…

 А уже следующей весной Макс уедет домой, навсегда забудет кирзовые сапоги, портянки, подъемы, отбои и поверки. А на гражданке… На гражданке будет так чудесно! Так весело и здорово! Максим отдавал себе отчет в том, что он идеализирует недоступную жизнь, но весна и мысли о дембеле пьянили его. Окружавший Яцкевича мрак и ужас отступил и исчез. Он с удовольствием втянул ноздрями апрельский воздух. На «минном поле» пахло сырой землей. Несмелые травинки пробивались на склонах ям, выкопанных по приказу командира полка.

 Максим рассмеялся. Вспоминалось только веселое и смешное, например, как эта попытка командования улучшить жизнь рядового состава. Улучшить, как обычно, не получилось, но разнообразия в службе прибавилось.

 На памяти Яцкевича, это была третья, и как он надеялся, последняя попытка скрасить армейский быт. В первых двух случаях — в провале начинаний подполковника Смерти — были виноваты сами облагодетельствованные. Ну не понимали солдаты, как будет хорошо жить, если выполнять все приказы офицеров. Своим недалеким умом не осознавали они, что начальство их любит и желает только добра…

 С полгода назад, в столовой был поставлен аквариум. Заботиться о разноцветных, юрких рыбках поручили повару. Но раскосому солдату в некогда белом халате, который он надевал на грязную от постоянного использования комбижира армейскую форму, до живых рыб дела было мало. Зато среди его одноплеменников, видевших водоплавающих только в консервированном виде возник ажиотаж. Через некоторое время, свинарям, кочегарам, дизелистам и каптерам надоело тыкать пальцами в стекло и наблюдать за шарахающимися рыбами. Аквариум посолили, поперчили и полили комбижиром. Вдобавок, завскладом по кличке Чингиз–Хан, решив, что рыбкам скучновато, насыпал туда рыбных же костей и поместил между водорослями две разинувшие рот, безглазые головы.

 Видимо, в тоске по съеденным сородичам, рыбки дружно перевернулись на спину.

 Разочарованные такой нестойкостью, справедливо полагая, что им приходится жить в более тяжелых условиях, солдаты разошлись. Вечером, последним с кухни уходил повар. Выполняя наказ командира полка, не обращая внимания на состояние подопечных, таджик выставил температуру воды.