Читать «Кандалы» онлайн - страница 269

И, обращаясь к державшим его людям, сказал спокойно:

— Отпустите его.

Лакей, не ожидавший такого наказания, почувствовал, что железные пальцы, сжимавшие его руки, разжались.

Толпа разомкнулась.

Обрадованный пленник бросился бежать. Через несколько минут он был далеко, и только издали мелькали его пятки.

Шествие двинулось дальше.

Настроение опять поднялось.

Все шли за Лаврентием и когда смотрели на его широкую спину, чуть-чуть наклоненную, то казалось, что эта спина может заслонить и отстоять их от всех бед и напастей.

Дорога шла через степную деревушку Тростянку по берегу речки, заросшей высоким тростником. Местами пловучие корни тростника от одного берега до другого, переплетаясь между собой, обращались в одну сплошную, колеблющуюся трясину. Сколько раз еще в детстве Лавр и Вукол переходили через речку по этой трясине, коварно погружавшейся в воду под каждым их шагом.

Ворота околицы почему-то были заперты, а у ворот стояло несколько мужиков из этой деревни с дубинами, косами и железными вилами в руках. Один старик держал подмышкой одноствольное охотничье ружье. В деревне тоже виднелись мужики с дубинами и вилами.

Толпа остановилась.

Лаврентий отделился от своих и подошел к воротам.

— Не пускаете? — спросил он.

— Не пусцаемо! — жалобно ответила стража на местном старинном говоре.

— Почему?

— Миром тутоди постановлено не пущать! Обробели!

— Чего же вы обробели?

— Да бают — вы грабить идете всех, хлеб тамоди, скотину и опить же живность. Из приказа голова тутоди приехамси был, сход сгоняли… Вы тамоди как хотите, а мы себя тутоди в обиду не дадимо! в колья вас примемо, родимые, мимо проходитя, через деревню тамотко не пустимо, нету нам такого приказу!

Лаврентий подумал, помолчал, потом спросил:

— А где у вас староста?

— Я староста и есть!.. тутошние мы! — торопливо ответил старик с ружьем.

— Ну, вот что, староста! Вы нас пропустите — не через трясину же идти народу, а мы дадим вам честное слово: ничего не тронем у вас! Ни краюхи хлеба, ни чашки молока, ни кур, ни яиц — ничего не возьмем: пройдем — и все тут!

— Али не тронете?

— Не тронем.

Староста помолчал.

— Всем Займищем тутоди идете?

— Всем Займищем.

— Куды идете-то?

— В Кандалы.

— А ты, малай, нешто за атамана-таки?

— Да!

Опять помолчали. Молчало Займище, молчала Тростянка.

— Так как же? Пропускайте уж! Ей-богу, ничего не возьмем! Чай, не разбойники мы, а соседи ваши, такие же мужики, как и вы! Идем по общественному делу на выборы нового старшины и вас туда же зовем, а вы как хотите — насильно никого из вас в это дело замешивать не собираемся!

Староста почесал поясницу.

— Так-то оно так! А только тамоди напуганы мы! Дело наше-таки сторона, опить-таки нас незамайте!

— Да не тронем, сказано!

Староста опять помялся. Потом махнул рукой.

— Ну, добро! Идитя, только бы нас не запсотить куды? Мотрите, чтобы ни-ни! А то бяда, побоища будя! Наши дюже люто боячча! Ивано, расхлебань вороты, а ты, Митяй, с Гаврюхой бягите загодя вперед, шибче зевайтя тамоди, пробирючьтя; мол, худа не будя!