Читать «Девочка из Пентагона» онлайн - страница 9

— Неа.

— Почему?

— А я маленькая ещё!

Дома я достала с полки гигантский томик Шекспира в красивом коричневом переплете с золотыми буковками. Открыла «Гамлета». Читать его оказалось сложно, но захватывающе. Читала долго, несколько дней! И Кехиного дедушку мне стало жалко.

* * *

Мы стояли на торжественной линейке, вытянутые, растянутые в улыбках. Мальчики в белых рубашках, девочки с бантами и белыми передниками. В средине зала столбом торчала директриса и говорила:

— Дорогие первоклассники! Сегодня мы торжественно принимаем вас в октябрята!..

Я не слушала. Я смотрела на тётку, которая стояла рядом с директрисой — это была та самая толстозадая фашистка, которая тыкала Кеху лицом в раковину.

— Мальчик, изображенный на значке, — это маленький Ленин. Будьте достойны!..

Фашистка улыбалась толстыми накрашенными губами.

— Дедушка Кехи был Гамлетом, — прошептала я.

Захотелось ей крикнуть на все зал, во все горло:

— Гамлетом!! А не преступником!! Ты! Толстозадая дура!!

Набежали пионеры, стали совать нам в руки шарики, прикалывать к груди значки. Свой значок я прикрыла ладошкой, чтобы маленький Ленин не видел эту фашистку.

1987–1988 гг

— Левадная!!

— Чего?

Я оглянулась — ко мне через улицу, размахивая желтым пушистым букетом, бежал Колька.

— Ты фартук испачкала!

— Где?

Я оглядела себя, и, действительно! белоснежный фартук оказался заляпан зеленым соком, набежавшим с букета. Дурацкие цветы! Я разозлилась.

Машка тут же принялась ногтем скоблить пятно, как будто его можно так оттереть!

Вот влетит же мне дома! А уж как я буду на линейке выглядеть. Да уж! Людмила Михайловна подожмет губы и скажет: «Левадная, ты как всегда! Думаешь, это просто пятно на фартуке? Это пятно на всём отряде!» Или классе — смотря, как эта черепаха вдохновится. Спасибо, если все-таки окажется, что не на всей школе. А уж как влетит от родителей, даже подумать страшно.

— Жека, на линейке за меня встань, бочком, — предложил Вовка. — Ты меня выше, тебя все равно видно будет, а я пятно загорожу.

Колька сердито поджал губы, как будто дурацкое пятно на моём фартуке, действительно, пятно на всем классе! Прошествовал дальше. Машка вздохнула.

— Ты на него не сердись, — сказала она мне. — Коленька — староста. Он должен всё замечать и обо всех заботиться.

Я только хмыкнула в ответ. Ну почему каждый раз, когда Машка видит Щёлкина, то становится какой-то дурочкой?

Во дворе школы мы столпились вокруг Людмилы Михайловны, с высоты своего второго класса посмотрели на первоклассников, восхитились старшеклассниками и, выслушав нудную речь директрисы, пошли в класс.

На первом же уроке учительница нас огорошила:

— В конце учебного года вас будут принимать в пионеры!

Мы все радостно загалдели.

— Но только самых достойных! И мы должны выбрать, кто из вас достоин носить красный галстук, а кто нет.

Мы притихли, покосились друг на друга. Класс у нас был самый обыкновенный. В меру дружный, в меру успешный. Середнячковый. С общественной работой вроде как справлялись. В прошлом году, например, макулатуру собрали не меньше, чем третьеклассники! Игрушки для детского дома шили, в библиотеке книжки клеили. Как решать, кто достоин, а кто нет?