Читать «Девочка из Пентагона» онлайн - страница 8
Мариэтта А. Роз
На следующий день на перемене я рассказала друзьям про свое необычное знакомство. Те подивились, закидали меня вопросами.
— Они хорошие, — сказала Машка. — Просто они так самовыражаются.
Мы с уважением закивали — про самовыражение Машка знала всё: её родители работали в ТЮЗе [2].
Тут прозвенел звонок.
— Дети! — начала урок Людмила Михайловна. — Скоро вас всех торжественно примут в октябрята! Вы должны подготовить праздник. От каждого отряда по сценке.
Мы загалдели.
— В конце недели все вожатые должны сказать мне, какую сценку будете готовить. Желательно что-нибудь из жизни пионеров-героев или из Носова. А теперь математика…
Когда я пришла на чердак, то там был всего лишь один Лёнька. Он сидел на диване и щипал струны гитары, периодически тыкаясь в самоучитель.
— Ты тут? — Он совсем не удивился.
— Ага. — Я плюхнулась рядом с ним. — Ключи потеряла.
— Знаю. Мне вчера ребята рассказали.
— А когда Юрка придет?
— Ну, занятия закончатся — и придёт.
Лёнька вздохнул, перевернул страницу.
— А в какой школе он учится? — не унималась я.
— Он в университете учится.
— О! — обалдела я.
— Жек! ты бы уроками занялась! — не выдержал Лёнька.
Я достала учебники, тетради, устроилась поудобнее. Воцарилась тишина.
— Лёнь…
— Ну что ещё!
— Я видела, как Кеху учительница…
Лёнька отложил гитару.
— Эта… она что-то про Кехиного дедушку говорила. Он кто был?
Лёнька помолчал, думал: говорить или нет?
— Он был политический.
— А это как?
— Вырастешь — узнаешь, — буркнул Лёнька и снова уткнулся в самоучитель.
Чердак постепенно наполнялся людьми. Мне никто не удивлялся, даже здоровались, я улыбалась им в ответ и делала вид, что ужасно занята уроками. То и дело сетовала: как много нынче задают! Мне сочувствовали. А Лёнька упорно продолжал терзать гитару.
Вечером, уже дома, я спросила:
— А кто такие политические?
Родители разом замолчали. Посмотрели на меня на мгновенье и тут же снова спрятались: отец уткнулся в газету, а мать — в телевизор. Я ждала.
— Это преступники, — наконец, сказала мать.
— Значит, Кехин дедушка — преступник? — не поверила я.
Кто такие преступники я уже знала — прочитала у Вайнеров. Но не верилось, что у доброй, замечательной Кехи был
— Преступник, — отрезала мать и отвернулась.
Решила узнать в школе. На переменке подошла к Людмиле Михайловне. Она, услышав вопрос, расцвела, начала говорить много странных, непонятных слов. Меня спас звонок.
— … Политические? — удивился моему вопросу Юрка. — А почему ты спрашиваешь?
Я рассказала про Кеху. Юрка слушал, поджав губы.
— Политические… это когда… — он задумался. — Это гамлеты.
— Гамлеты? — удивилась я.
— Понимаешь. Есть люди… неудобные. Ну… неформатные. Они не вписываются в систему. Понимаешь?
Я кивнула, хотя и не так уверенно, как бы мне хотелось.
— Вот их и сажали.
— Значит, дедушка Кехи был неформалом?
Юрка рассмеялся.
— Ну да, наверное!
Я помрачнела.
— А тебя тоже посадят, да?..
— Думаю, нет. — Юрка взлохматил меня. — Ты, кстати, уроки сделала?
— Сделала! — обрадовалась я. — А нас скоро в октябрята примут…
— Октябрята? — Юрка тоже оживился. — Это хорошо! Потом станешь пионеркой, потом комсомолкой. Будешь строить светлое будущее?
