Читать «Содержание» онлайн - страница 40
User
текст. Композитор сосредоточил свои помыслы на внешней
помпезности, без глубокого ощущения полнокровных народных
чувств, обращенных к Сталину». Политические претензии плавно
трансформируются в профессиональные.
обдумывая, что ей делать с Локшиным дальше…
Теперь, по заведенному обычаю, Локшину следовало каяться.
Однако мой отец не каялся*. И после того как Т. Ливанова сочла
необходимым обругать его еще раз за все ту же «Приветственную
кантату»**, упоминания о нем в «Советской музыке» надолго
исчезают. Сочинения его отклоняются, и даже временную работу
в Москве не удается найти, приходится ехать в Ленинград***. Там
моему отцу по рекомендации Р.С. Бунина удалось получить
временную редакторскую работу. (Спустя примерно два года
двоюродная сестра моего отца Х.А. Локшина и ее муж Э.П.
Гарин познакомили его с известными режиссерами того времени
** Сов. музыка, 1950, №1, с.8.
* Я утверждаю это потому, что отчеты о покаяниях регулярно
публиковались в «Советской музыке». Что́ значило
сталинские времена, я думаю, объяснять не надо.
** Сов. музыка, 1950, №3, с.15.
*** См. сборник «О композиторе Александре Локшине», М., 1998, с. 72-
73, где цитируется письмо М.В. Юдиной от 29 августа 1950 г.
Интересное свидетельство о том, какое участие принимал мой отец в
музыкальной жизни того времени, содержится в эссе Л.С. Рудневой «О
доверии Дмитрия Шостаковича и Капричос, разыгранных его
«ответственными» коллегами в достопамятном 1951 году…»
(Академические тетради, 1997, вып. 3, с. 154-156).
– Завадским, Кулиджановым, Сегелем, Згуриди, Карменом.
Сочиняя музыку к их фильмам и спектаклям, мой отец мог
содержать семью.)
* * *
Наконец, я хочу сказать одну простую вещь. То, что против
моего отца была выставлена когорта: Апостолов, Хренников,
Коваль, Ливанова – само по себе решает «проблему». Ведь их
статьи были напечатаны не
на пленуме Хренников предъявил политическое обвинение
можно ни о чем не говорить.
Как же вьшло, что в своей предыдущей повести об отце я не
упомянул об этой истории, случившейся на Третьем пленуме и
столь недвусмысленно оправдывающей отца, являющейся
долгожданным алиби? Ответ очень прост. Отец ничего мне об
этом не рассказывал. Он возвышался над сплетней и не простил
бы мне, если бы решил, что мне необходимы какие-то аргументы
и доводы, чтобы поверить ему.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Одиннадцать писем моего отца И.Л. Кушнеровой
(Рабинович)
В этом приложении я привожу наиболее характерные отрывки из одиннадцати писем
моего отца, адресованных его ученице И.Л. Кушнеровой (в чьем архиве хранятся
оригиналы этих писем).
«Время уходит, сгинул еще год* и, недолго, будет достигнута
середина жизненного пути. По Данте – это тридцать пять лет.
Впрочем, если суждено ее достигнуть.
Сегодня соберутся гости, все – твои знакомые, ситуация почти такая