Читать «Песни былого. Из еврейской народной поэзии» онлайн - страница 17
Автор неизвестен
Буду ли красива я, буду ль молода?
Нету мне сочувствия, утешенья нет,
В воинском присутствии ждут тебя чуть свет.
Что мои моления, плакала я зря,
Нету мне спасения от батюшки-царя.
Наверху комиссия,
Нас ведут туда,
Дружно головами
Кивают господа.
В комнату приводят,
Ставят у стола.
«Ну ка раздевайся,
Парень, догола!»
Ой, мне горе, ой, беда,
Нет дороги никуда.
Стану я солдатом,
Мне спасенья нет,
В том я виноватый,
Что мне двадцать лет.
Мерят грудь и плечи
Всем парням подряд.
Откупиться нечем,
«Годен», — говорят.
В комнату другую
Вводят в тот же день.
«Вот штаны солдатские, —
Говорят, — надень!»
Ой, нам горе, ой, беда,
Нет дороги никуда.
Будем мы солдатами,
Нам спасенья нет.
В том мы виноватые,
Что нам по двадцать лет.
Ой, в присутствии топят печи,
Дым идет из высоких труб.
Ой, себя мне утешить нечем,
Потому что солдат мне люб.
Над присутствием все в тумане,
Горько катятся слезы из глаз.
Бьют часы моих тяжких страданий,
Что ни миг — то двенадцать раз.
Бьют и в доме часы двенадцать,
Спать пора в этот час ночной,
А глаза мои все слезятся,
Все мой рекрут передо мной.
Плачьте, птички, со мною вместе,
Не унять нам его тоску.
Все ж с какой-нибудь доброй вестью
К моему летите дружку.
Птички, птички, сделайте милость,
Полетите, дождавшись дня.
С той поры, как в него влюбилась,
Отвернулись все от меня.
Дождь идет и пройдет когда-то,
Может, высохнет в лужах вода.
Что же я полюбила солдата,
Погубила себя навсегда.
Башмаки без каблуков
В моде, как когда-то,
Нынче в моде — женихов
Забирать в солдаты.
Забирают молодых,
Статных да пригожих,
Утешал меня жених, —
Дескать, бог поможет.
Бог помог, и милый мой
В дом свой воротился.
Но ко мне он ни ногой.
Может, ходит он к другой,
Может, загордился.
Погода совсем плоха.
Гуляешь — и то не в охоту,
Служить моего жениха
Послали в девятую роту.
Пришел он, мой дорогой.
Там стали кричать, ругаться,
Он заскучал, и домой
Ему захотелось податься.
Вернулся мой дорогой,
Теперь ему прятаться нужно,
Теперь у меня он трефной,
Сбежал он от царской службы.
Все вроде сходило с рук,
Но как-то его, беднягу,
Выследил Полещук:
Показывай, мол, бумагу!
Нахмурился мой дорогой:
«Теперь пропаду я безвинно,
Ведь нету бумаги другой,
Кроме рубля с полтиной».
Бумагу взял Полещук
И, в шапку деньги ховая,
«Сиди, — сказал Полещук, —
А я тебя знать не знаю!»
Терплю я немало мук,
Спасая его, бедолагу.
Повадился к нам Полещук