Читать «Вполголоса» онлайн - страница 3

Сердцу скучно быть спокойным, — Застучи в моей крови, Словно посвистом разбойным Злые силы созови.

Разорви сознанья привязь, Всем страстям открой пути.

Своевольем осчастливясь, Время к бездне подойти.

Ветер ярый, ветер гневный, Рвущий в море паруса, Разбуди в струне напевной Ветровые голоса!

* * *

Летят, пылая, облака, Разрушился небесный город.

Упряма поступь и легка, Раскинут ветром вольный ворот.

Кто мне промолвил «добрый путь», Перекрестил — кто на дорогу?

Пусть не устанут ветры дуть, От своего стремить порога.

Былое — груз мой роковой — Бросаю чёрту на потребу.

Над бесприютной головой Пылай, кочующее небо!

31 июля 1915

Святые Горы

II

В безмерный час тоски земной.,.

* * *

Закат сквозь облако течет туманно-желтый, И розы чайные тебе я принесла.

В календаре опять чернеет знак числа Того печального, когда от нас ушел ты.

С тех пор луна цвела всего двенадцать раз, Двенадцать раз она, расцветши, отцветала, Но сколько милых уст, но сколько милых глаз С тех пор закрылось здесь, в ночах и днях, устало.

Иду. Бесцелен путь, и мой напрасен шаг, И на щеках моих так жалко-праздны слезы.

Все минет навсегда. Минутен друг и враг, Как это облако вдали, как эти розы.

* * *

Мягко лоно будь постельное, Глубь глубокая — земля. Колыханье колыбельное, Лейся, поле шевеля.

Травы, заведите шепоты, Вечер, росы расплесни, Над могилой одиноко ты, Божий глаз — звезда, блесни.

Утиши шаги беспечные, Ты, кто мимо шел, спеша. Вспомни: здесь на веки вечные Убаюкана душа.

* * *

Памяти моей матери

«Забыла тальму я барежевую. Как жаль!» — сестре писала ты. Я в тонком почерке выслеживаю Души неведомой черты.

Ты не умела быть доверчивою: Закрыты глухо а и о. Воображением дочерчиваю Приметы лика твоего.

Была ты тихой, незатейливою, Как строк твоих несмелый строй. И все, что в сердце я взлелеиваю, Тебе б казалось суетой.

Но мне мила мечта заманчивая, Что ты любила бы меня: Так нежен завиток, заканчивая Вот это тоненькое я.

Каролине Павловой

И вновь плывут поля, — не видишь ты, не видишь! — И одуванчик умилительно пушист.

Росинку шевеля, — не видишь ты, не видишь! — Пошатывается разлатый лист.

И провода поют, — не слышишь ты, не слышишь! — Как провода поют над нивами и как

Вдали копыта бьют, — не слышишь ты, не слышишь! — И поздний выстрел будит березняк.

Июль у нас, январь, — не помнишь ты, не помнишь: Тебе столетие не долгосрочней дня.

Так памятлива встарь, — не помнишь ты, не помнишь Ни вечера, ни ветра, ни меня!

24 сентября 1915

* * *

Я воскресенья не хочу...

Ф. Сологуб

Вчера ты в этой жизни жил, Был на меня твой взгляд приподнят, — И вот, сам дьявол услужил, Тебя являя мне сегодня:

В сафьянный вклепан переплет, Ты на листе старинной книги. Бровей все так же крут разлет, Все так же лба покоен выгиб.

И лиходумных глаз мягка

Монашеская поволока, И та же алчность и тоска — Твой рот, прорезанный жестоко.

Лишь милой вольностью одежд

Век отдаленный обозначен, — Ревнивый, тощий смокинг где ж? Докучно стан твой им не схвачен.

Груди не очертил жилет