Читать «Вполголоса» онлайн - страница 26

Пушок валился с тополя, И с самого утра Вокруг фонтана топала В аллее детвора,

И мир был необъятнее, И небо голубей, И в небо голубятники Пускали голубей...

И жизнь не больше весила, Чем тополевый пух, — И страшно так, и весело Захватывало дух!

4 октября 1927

* * *

Кончается мой день земной, Встречаю вечер без смятенья, И прошлое передо мной

Уж не отбрасывает тени —

Той длинной тени, что в своем Беспомощном косноязычьи, От всех других теней в отличье, Мы будущим своим зовем.

9 января 1927

Памяти А. К. Гериык

Играй, Адель, Не знай печали.

Пушкин

И голос окликнул тебя среди ночи, И кто-то, как в детстве, качнул колыбель. Закрылись глаза. Распахнулись очи.

Играй, Адель! Играй, Адель!

Играй, Адель! Не знай печали, Играй, Адель, — ты видишь сны, Какими грезила в начале

Своей младенческой весны.

Ты видишь, как луна по волнам Мерцающий волочит шарф, Ты слышишь, как вздыхает полночь, Касаясь струн воздушных арф.

И небо — словно полный невод, Где блещет рыбья чешуя, И на жемчужных талях с неба К тебе спускается ладья...

И ты на корму, как лунатик, проходишь, И тихо ладьи накреняется край, И медленно взором пустынным обводишь Во всю ширину развернувшийся рай... Играй, Адель! Играй, играй...

21 ноября 1927 (?)

Стихотворения 1913—1932 годов

* * *

Валерию Брюсову

Какой неистовый покойник! Как часто ваш пустеет гроб.

В тоскливом ужасе поклонник Глядит на островерхий лоб.

Я слышу запах подземелий, Лопат могильных жуткий стук, — Вот вы вошли. Как на дуэли, Застегнут наглухо сюртук.

Я слышу — смерть стоит у двери, Я слышу — призвук в звоне чаш... Кого вы ищете, Сальери?

Кто среди юных Моцарт ваш?

Как бы предавшись суесловью, Люблю на вас навесть рассказ... Ах, кто не любит вас любовью, Тот любит ненавистью вас.

1913 (9)

* * *

Этот вечер был тускло-палевый — Для меня был огненный он.

Этим вечером, как пожелали вы, Мы вошли в театр «Унион».

Помню руки, от счастья слабые, Жилки — веточки синевы.

Чтоб коснуться руки не могла бы я, Натянули перчатки вы.

Ах, опять подошли так близко вы И опять свернули с пути!

Стало ясно мне: как ни подыскивай Слова верного не найти.

Я сказала: «Во мраке карие И чужие ваши глаза...» Вальс тянулся и виды Швейцарии, На горах турист и коза.

Улыбнулась, — вы не ответили... Человек не во всем ли прав! И тихонько, чтоб вы не заметили, Я погладила ваш рукав.

1915 (9 )

* * *

Владиславу Фелициановичу Ходасевичу

Пахнет по саду розой чайной, Говорю — никому, так, в закат: «У меня есть на свете тайный Родства не сознавший брат.

Берегов, у которых не был, Для него все призывней краса, Любит он под плавучим небом Крылатые паруса,

И в волну, и по зыбям мертвым

Вдаль идущие издалека...»

Владислав Ходасевич! Вот вам На счастье моя рука.

1915 (? )

* * *

Безветрием удвоен жар, И душен цвет и запах всякий. Под синим пузырем шальвар Бредут лимонные чувяки.

На солнце хны рыжеет кровь, Как ржавчина, в косичке мелкой, И до виска тугая бровь Подведена багровой стрелкой.

Здесь парус, завсегдатай бурь, Как будто никогда и не был, — В окаменелую лазурь Уперлось каменное небо, И неким символом тоски — Иссушен солнцем и состарен — На прибережные пески В молитве стелется татарин.