Читать «Нэйма Саймон — «Красавица и Холостяк»» онлайн - страница 110

— Нет, — рявкнул он. — Я обещал тебе...

— Ты обещал мне несколько вещей, Лукас, — она выпрямилась, отходя от дверного проема. — Ты поклялся, что я никогда не буду одна, ты поклялся, что пока мы вместе, ты будешь проводить каждый день, доказывая, насколько особенной я являюсь для тебя. Особенной? Сегодня ты доказал, что я нисколько не отличаюсь от других женщин в твоей жизни, в твоей постели. Я ношу твою фамилию, но я всего лишь одна из многих женщин, которым ты никогда не доверяешь. Ты не можешь принять, что я могу быть достойна этого доверия, этой преданности, потому что тогда тебе бы пришлось признать, что последние пятнадцать лет ты провел в тюрьме озлобленности зря.

Она обняла себя руками, но в следующий момент уронила их по бокам, сжимая ладони в кулаки.

— Наш контракт недействителен. Он утратил силу в тот момент, когда ты привел все это, — она махнула рукой в сторону телевизора, — в действие. Я не буду жить в твоей тюрьме — не буду жить так следующие одиннадцать месяцев. Выйдя замуж за Тайлера, я бы получила скучное, безжизненное существование. Но с тобой? Я бы обрекла себя на то, чтобы потерять себя в твоей ненависти и похоти ради мести, которая в конце лишь разрушит нас обоих. Я отказываюсь это делать, Лукас. Я хочу большего. Я достойна чего-то большего, чем это. Мы могли бы быть чем-то большим, — прошептала она.

Покачав головой, она развернулась. И исчезла.

Он остался один.

***

— И сказал Бог, да будет свет, — провозгласил Эйдан, распахивая дверь в кабинет Лукаса. Он широко раскинул руки, но, когда комната осталась все такой же темной, за исключением неяркой лампы на столе, друг пожал плечами: — Похоже, это работает только у Бога.

— Что ты здесь делаешь? — проскрипел Лукас, наливая себе еще один бокал. Третий, четвертый, пятый за это утро? Сегодня он поздно встал.

— Пришел порадоваться вместе с тобой, разумеется, — протянул Эйдан. — Каково это, когда ты, наконец, получаешь все, ради чего пахал, плел интриги и строил планы? Должен сказать, что для человека, который одержал победу, ты не выглядишь, эм, празднично.

Празднично? Он ничего не чувствовал. Триумф, печаль, гнев, счастье. Благодаря безумному объему бурбона, выпитого им за три дня с ухода Сидней, он не чувствовал ничего кроме жжения и онемения от алкоголя.

Но даже спиртное не мог стереть образ ее опустошенного, обвиняющего лица, прежде чем она исчезла. И не имело значения, что это не он сдал ее отца; вина все равно впивалась в него своими острыми как бритвы, хищными зубами.

— Ты придурок, — Эйдан хлопнул руками по столу, заставляя бурбон плескаться в бокале.

— Ты следует быть более конкретным, — посоветовал Лукас, поднимая бокал.

— Ладно, что насчет того, что ты профукал лучшую вещь, когда-либо с тобой случившуюся? Есть такая.

Лукас вздохнул, сделал глоток и откинул голову на спинку кресла.

— Она ушла от меня.

— Что ей и следовало сделать, — прорычал Эйдан. Потом, со вздохом упав в кресло для посетителей, он ущипнул себя за переносицу. В пьяном ступоре Лукас рассказал другу, что случилось в день, когда он, вернувшись домой, обнаружил там Тайлера с Сидней. О ссоре. Об обвинениях. — Ты был просто первоклассным подонком, обвинив ее в измене без каких-либо доказательств. Если и есть женщина, более верная, жертвующая и добрая, чем Сидней, ее надо причислить к лику святых. Она идеально тебе подходила. Если бы ты подпустил ее. Люк, — Эйдан наклонился вперед, ожидая, пока Лукас встретится с ним взглядом, — она любит тебя. Даже слепой мог бы это заметить. А у меня, черт побери, единички на обоих глазах.