Читать «Творцы заклинаний (сборник)» онлайн - страница 208

Нянюшка Ягг снова пошевелилась, брякнув кандалами. Она искренне надеялась, что не засидится в этой тюрьме.

– Гм-м, – смущенно промолвил король. – Мне кажется, я должен кое-что объяснить тебе…

– Спасибо, – кивнула матушка Ветровоск и, поскольку Шон явно ждал чего-то еще, добавила: – Молодец, все правильно сделал.

– Да, г’жа, – ответил Шон. – Г’жа?

– Ты хочешь еще что-то рассказать?

В крайнем замешательстве Шон принялся теребить край кольчуги.

– Все это вранье, что о маме сказывают, г’жа, – начал он. – Будто она сглаз на честных людей наводит. Ведь неправда это. Было один раз дело, наслала она злой наговор на мясника Дэвисса. Да еще на старика Кексхлеба – за то, что кота ее пнул. Но это ведь не настоящий сглаз, г’жа…

– Слушай, я тебе не г’жа…

– Виноват, г’жа.

– Значит, так о ней говорили?

– Именно так, г’жа.

– Ну, по заслугам. Иногда твоя мать не думает о людях.

Шон совершил перескок с левой ноги на правую.

– Может, оно и так, г’жа, да только и на тебя кое-что наговаривают, г’жа, особенно за глаза, г’жа.

Матушка тут же окаменела.

– И что же говорят обо мне?

– Не хотелось бы зря пересказывать, г’жа…

– Я тебя спросила!

Шон тщательно взвесил свои следующие слова. Впрочем, выбора не было.

– Всякие небылицы, г’жа, – пробормотал он, торопясь засвидетельствовать собственную благонадежность. – Мелют языками… Говорят, к примеру, что Веренс был плохим королем, а ты, дескать, помогала ему усидеть на троне. И еще – что прошлогоднюю лютую зиму именно ты на нас наслала и что корова старика Нинонета перестала молоко давать, после того как ты на нее посмотрела… В общем, враки одни, г’жа! – добавил Шон, давая волю верноподданническим инстинктам.

– Это верно, – кивнула матушка.

Захлопнув дверь перед его разгоряченным лицом и с минуту постояв в задумчивости, матушка Ветровоск в конце концов подошла к креслу-качалке и устало опустилась в него.

Спустя минуту она еще раз повторила:

– Это верно. – А чуть позже высказалась более развернуто: – Эта старая корова совсем из ума выжила, но нельзя же позволять людям напраслину на ведьм возводить. Один раз допустишь такое, и все, потом получишь от души. А когда это я корову старика Нинонета сглазила? Не помню такого. Вообще никакого Нинонета не знаю.

Матушка поднялась, сняла остроконечную шляпу с крюка, что был прибит на дверном косяке, и, уставившись в зеркало, принялась пришпиливать ее к своей прическе с помощью дюжины чудовищного размера булавок. Одна за другой булавки исчезали в полях шляпы, такие же острые, как месть Создателя.

На миг исчезнув внутри дома, матушка вернулась со своим ведьминым плащом, который, помимо целевого назначения, служил покрывалом для простуженных козочек.

Когда-то считалось, что плащ этот сшит из черного бархата; теперь же он был всего-навсего черный. Запахнувшись в него, матушка скрепила ворот потускневшей серебряной брошью.

Ни один самурай, ни один странствующий рыцарь не облачался в свои одежды с таким достоинством.

Наконец матушка Ветровоск расправила плечи, последний раз взглянула на свое мутное отражение, тонко улыбнулась, выражая одобрение, и вышла через черный ход.