Читать «Блаженный Феофил. Христа ради юродивый» онлайн - страница 79

– Ну, Ксения Ивановна... Как придешь домой – свари мне вареников с капустой.

Только, чтобы вкусные были. Я пришлю за ними келейника Ивана, ему и отдай. Возвратившись домой. Мизерникова маме и говорит:

– Ради Бога, сделайте заказ отцу Феофилу.

– А вы-то что? Ведь он вас просил.

– Право, мне некогда... Я и муки и масла пришлю, ваш только один труд будет. Мама согласилась. Приготовила. В назначенный день приходит келейник Иван и приносит с собой громадную, прелестную, мягкую «бабку» и две просфоры: большую и маленькую.

– Начто вы, Иван, просфоры принесли? –спрашивает мать.

– Батюшка Феофил прислал,– отвечает Иван.– Отдай, говорит, вдове (маме) пасху и большую просфору, а купчихе маленькую. Вдова потрудилась и вареники для меня варила, а купчиха не хотела старания приложить, вздумала меня старика обмануть. Так вот ей маленькую просфору и отдай...

Так и угадал, прозорливец, кто больше для него труда приложил»...

«Мне было двенадцать лет, когда я впервые надумала обратиться за советом к старцу Феофилу,–так рассказывает киевская мещанка Евфросиния Михайловна Цыбульская.– Оставшись круглой сиротой, я жила все время у чужих людей, терпела нужду, горе, обиды и притеснения. Но услыхав от добрых людей, что в Китаеве живет «святой батюшка» решила но чтобы то ни стало идти к нему, чтобы поведать свое горе. Пошла я не одна, со мной были две женщины. Когда мы проходили через лес, навстречу нам попался высокий, оборванный монах.

– Tы кого ищешь? - спросил он, подходя ко мне.

– Отца Феофила,– отвечала я ему.

Он тебе нужен? Нужен, говоришь?.. Ну, если нужен, иди к нему в келейку.

И иду и горько дорогой плачу, а спутницы мои во всю глотку хохочут нее над старцем смеются, больно он им смешной показался. Досада меня взяла, что они над человеком Божиим смеются: «Глупые вы,– говорю,– не раз еще горькими слезами за праведника заплачете».

Но только что подошли мы к келейке Феофила, смотрим – за нами и старец идет. Ни слова не сказал нам, только сурово на моих спутниц посмотрел и в келью ушел. Через минуту выносит мне просфору, а моим спутникам картофельных лупин и здохлого красного рака, что означало большой стыд за их срамные, беспутные дела.

– Батюшка! Я в Ржищевский монастырь хочу,– сказала я старцу, принимая просфору и заливаясь слезами.

– Вишь ты, куда надумала... А ну-ка, посмотри мне в глаза... Я подошла ближе и стала смотреть ему в глаза, как солдат.

– Нет! – решительно сказал старец,– ты не будешь жить в монастыре.

– А где же, батюшка?

– Около монастыря, около... Там проживешь по гроб своей жизни. А в самый монастырь тебе нельзя.

– Почему так, батюшка?

– Почему? А вот почему: до шестьдесят шестого года ты будешь кричать, а через сорок восемь лет Бог пришлет к тебе священника, который и спасет тебя...

Я не поняла тогда значения его слов, но и на самом деле надо мной стряслась ужасная беда. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, на меня вознегодовали злые люди и наслали на меня черную болезнь: я стала кричать.