Читать «Книгоедство» онлайн - страница 204
Александр Етоев
В истории России до Петра власть фактически была самоцелью, все и вся служили царю, наместнику Бога на земле, царь же лишь осенял народ своей благословляющей дланью.
Петр первый предъявил к себе самому, как царствующей особе, требования государственные.
Обязанности царя, по его словам, сводятся к двум основным делам: первое – к распорядку, внутреннему благоустройству государства; и второе – к обороне, внешней безопасности государства. И самодержавие – лишь средство достижения этих двух целей.
Об этом говорят многочисленные слова Петра, сказанные им по различным поводам.
Так, во время празднования победы по случаю взятия Нарвы в 1704 году Петр говорил царевичу Алексею: «Ты должен любить все, что служит ко благу и чести отечества, не щадить трудов для общего блага; а если советы мои разнесет ветер – я не признаю тебя своим сыном».
Однажды Петр, сажая в землю желуди вдоль петергофской дороги, чтобы когда-нибудь из них поднялись дубы, материал для корабельного строительства, заметил улыбку на устах какого-то знатного господина. Император сказал ему: «Глупый человек, ты думаешь, не дожить мне до матерых дубов? Да я ведь не для себя тружусь, а для будущей пользы государства».
Это – слова, но
«Царь-плотник», так презрительно называли его за глаза недоброжелатели. Петр не брезговал быть и плотником, и строителем, и военным. Вникая во все, он лучше видел государственные проблемы, умел различить выход из затруднительных ситуаций и надежнее приходил к победам.
Любые частные интересы он не воспринимал в отрыве от дел государственных. Отсюда его строгая, граничащая с жестокостью позиция по отношению к проворовавшимся чиновникам. Петр вообще не понимал, как это человек может замыкаться в домашнем кругу и не уставать от безделья. «Что вы делаете дома? – спрашивал он иногда окружающих. – Я не знаю, как без дела дома быть».
Он и окружил себя поэтому созвездием людей дела, независимо от их звания и происхождения, а только исключительно в силу их деловых качеств. Так, генерал-полицмейстером новой столицы стал Девиер, начинавший юнгой на португальском корабле. Генерал-прокурор Сената Ягужинский пас в Литве свиней. Вице-канцлер Шафиров торговал в лавке. Остерман был сыном вестфальского пастора. Меншиков, по легенде, мальчиком торговал в Москве пирогами. И так далее.
И, заметьте, знаменитый афоризм Тютчева: «Россия до Петра это сплошная панихида, а после Петра сплошное уголовное дело» – исключает из себя фигуру самого императора.
Это было «до», а то – «после».
И это не потому, что Петр
Клюев спешно одергивает у зеркала в распорядительской поддевку и поправляет пятна румян на щеках. Глаза его густо, как у балерины, подведены. Морщинки вокруг умных, холодных глаз сами собой расплываются в деланную сладкую, глуповатую улыбочку.
