Читать «Книгоедство» онлайн - страница 166

Подземные герои Маканина тоже разные. Одни из них пытаются глубже зарыться в землю, другие, уставшие жить без воздуха, медленно выкарабкиваются наружу.

Некоторые живут в цистерне. Некоторые роют пещеру. Другие находят потайной лаз в подземное царство света.

Символы у подполья разные. Это горизонталь стола, покрытого сукном и с графином посередине. Графин здесь вертикальная линия, знаменующая стремление вверх. Это умные разговоры и демонстративный, под музыку из «Великого Инквизитора», возврат счастливых билетов.

Одним словом, подполье. Между прочим, один из поздних романов Маканина так и называется – «Андеграунд»

А горы – они символ недостижимого. «Сколько ни иди, желтые вершины отодвигались, и попасть на них было нельзя – а видеть их было можно». Это из повести «Голоса». А это из рассказа «Кавказский пленный», безысходный крик сердца русского солдата Рубахина, убившего в горах красоту: «Горы. Горы. Который год бередит ему сердце их величавость, немая торжественность – но что, собственно, красота их хотела ему сказать? Зачем окликала?». Зачем красота окликает людей? Чтобы сказать им, что она спасет мир? И потом ждать ответа, который в конце концов окажется лишь собственным ее эхом?

Макаренко А.

Я вообще-то считаю, что лучшая педагогическая поэма это не «Педагогическая поэма» Макаренко, а «Республика ШКИД» Белых и Пантелеева, но это мое личное мнение, оспорить которое вправе любой желающий. Хотя Макаренко в педагогике примерно такая же знаковая фигура, как Мичурин в ботанике, в химии – Менделеев и Скиапарелли в истории освоения Марса.

В Учпедгизе в 1950 году издано полное собрание сочинений этого классика педагогики, заглянуть в которое стоит хотя бы ради того, чтобы выяснить, что же, кроме вышеупомянутой «Педагогической поэмы» и романа «Флаги на башнях», Макаренко написал. Предоставляю эту счастливую возможность особо любопытным читателям; я же хочу вам поведать об одной ужасной истории, случившейся несколько лет назад в Петербурге на Васильевском острове в одной из самых обыкновенных общеобразовательных школ.

Суть истории состоит в том, что учителя этой школы в кабинете литературы устроили пыточный кабинет и с помощью механической челюсти, вставленной в бюст Макаренко, насмерть гробили двоечников и троечников. Не выучил стихотворение Лермонтова «На смерть поэта», тебя – хвать! – и суют под челюсть. Сделал две ошибки в диктанте – то же самое, скидок ни для кого не далали. Не умножил правильно два на два – хнычь не хнычь, а отправляйся туда же.

Замучивали практически подчистую. Сперва палец ученику оттяпают, затем руку, потом вторую. И так пока от школьника не останется какая-нибудь мелкая ерунда – прыщ на шее или там ненужная бородавка.

И знаете, как про это узнали? А просто. Ведь у них, что ни четверть, так одни отличники да четверочники. Короче, абсолютная успеваемость.

Милиция, конечно, заинтересовалась – что это за школа такая, в которой даже ни одного троечника. Не может быть такой неправильной школы.