Читать «Книгоедство» онлайн - страница 165

P.S. Хорошая опечатка проникла в книжку В. Шинкарева «Максим и Федор» (СПб.: Амфора, 2005). В комментарии А. Секацкого на стр. 251 к стр. 138 читаем: «...спокойно, не топясь, прочитать наконец “Плавание” Бодлера...». Заглядываем на стр. 138 в текст. Там: «спокойно, не торопясь».

Вполне возможно, это никакая не опечатка, а автоматическая описка автора комментария. Как-никак связь между «плыть» – «топиться» более тесная, чем между «плыть» и «не торопиться».

М

Маканин В.

«Оттого, что литература сейчас мельчает, нельзя делать вывод, что Россия лишена совести», – сказал в своем парижском интервью, опубликованном в «Литературной газете», Никита Струве, видный деятель русской эмигрантской культуры.

Литература в России всегда пульсировала волной – мелкая волна вверх, мелкая волна вниз, вверх волна покрупнее, вниз волна покрупнее, – а потом вдруг вздыбится вроде из ниоткуда и пойдет по людским умам, будоража покой и совесть и разделяя на своих и чужих.

Странное дело – чем сильнее в России буря, чем нещадней она ломает людей, тем бледней и невзрачней, тем мельче в России литература. А когда времена спокойные, во всяком случае внешне (застойные, теперь это называется так), то вдруг встанет над страной Солженицын и грохнет по внешнему безмятежью своею огневой книгой.

Да, литература сейчас мельчает, но это не значит, что Россия лишена совести. Совесть, совестливость, уже давно замечено посторонними, русским людям присуща в исключительной степени. Но зато если русский человек ее пропьет или потеряет, то тут уж хоть святых выноси. Русский, пропивший совесть, – это вам похлестче жидо-масонского заговора.

Тема горняя и тема подпольная – вот две темы, характерные для Маканина. И совесть как естественная субстанция, поддерживающая человеческую вертикаль. То есть делающая из человека ползающего человека прямоходящего. Маканин сугубо традиционен, и этого он ничуть не скрывает. Он откровенно цитирует Достоевского. Он откровенно пародирует абсурдистов и достигает в этом вершин серьезности. В своем классическои реализме он настолько перегибает палку, что та не выдерживает, ломается, а ему за это еще и Пушкинскую премию на подносе.

Верх и низ – два кардинальных знака в жизни человека и мира. Небо и земля, высь горняя и низина, и не низина даже, у Маканина это что-то врытое глубоко в землю – именно что подполье, именно что потемки, не ад еще, но уже далеко не рай. Я бы назвал пространство, где действуют маканинские герои, кратером, дно которого заглублено в поверхность планеты, а стенки такие высокие, что любому, глядящему на них снизу, кромки их кажутся недостижимым горним Иерусалимом, о котором тоскует погрязшая во грехе душа.

Итак, два полюса – дно кратера и вершина. Подполье как обиталище человеческой плоти и горняя обитель души.

Тема подземелья преобладает. Это понятно – это следует из законов русской психологической прозы. Земля притягивает более неба, потому что человек слаб и тяжел. Не хватит воздушных шариков, чтобы подобно продавцу воздушных шаров из революционной сказки Олеши вознестись над подпольным миром.