Читать «Книгоедство» онлайн - страница 153

И у всех были бодрые лица,

Не предвидели близкой беды.

К злополучному месту подъехав,

Тут вожатый вагон тормозил,

В это время с вокзала по ветке

К тому месту состав подходил.

Воздух криками вдруг огласился,

Треск вагона и звуки стекла.

И трамвайный вагон очутился

Под товарным составом слона.

Тут картина была так ужасна,

Там спасенья никто не искал.

До чего это было всем ясно —

Раз вагон под вагоном лежал.

Московский проспект вообще имеет свойство концентрировать трагические события. Вот какой случай – слава богу без жертв, зато со стрельбой – произошел здесь же, за несколько лет до этого. О нем читаем в вечернем выпуске «Красной газеты» от 13 декабря 1924 года (цитирую по книге «Происшествия. Часть 3-я». СПб.: Красный матрос, 2006):

11 отд. милиции были получены сведения, что по Московскому шоссе должен проследовать автомобиль с полученным из Эстонии спиртом. Нач. отд. т. Скитовичем была выставлена у Путиловской ветки застава милиционеров, которой и был задержан мотор с 18 бидонами спирта по 20 ф. каждый.

Когда милиционеры осматривали задержанный автомобиль, невдалеке показался шедший полным ходом другой. Последний, в ответ на предложение остановиться, этого не исполнил, а, погасив огни, продолжал нестись мимо заставы полным ходом. Не остановился он, когда заставой была открыта по ним и стрельба. Тогда двое из милиционеров пустились за ним в погоню на пущенном полным ходом трамвае, все время продолжая стрелять ему вдогонку. Задержать мотор все-таки не удалось. Завернув по Смоленской улице, он скрылся.

3. Трагических историй, связанных с городским трамвайным движением, много больше, чем эти две.

И про «трамвай 10-й номер», где «на площадке кто-то помер», а в действительности стал жертвой хулиганов-чубаровцев с Лиговского проспекта. («Десятка», начиная с 30-х годов, ходила в Ленинграде со Ржевки, переезжала Охтенский мост, далее, минуя Смольный, по 2-й Советской пересекала Пески, выезжала на Лиговку и маршрут свой завершала возле Волкова кладбища. Лиговка во все времена в Питере слыла районом самым преступным, поэтому немудрено, что именно 10-й маршрут стал героем «черной» детской считалки.)

И про исчезнувший трамвай 14-го маршрута, следы которого не найдены до сих пор. И так далее и тому подобное.

Но не одними страхами живет питерская трамвайная тема. Трамвай у петербургских поэтов – это символ дома, тепла («Бестолковое последнее трамвайное тепло» у Мандельштама. И у него же: «Я – трамвайная вишенка странной поры»), в отличие, например, от автомобиля («Злой мотор во мгле промчится и кукушкой прокричит»).

Трамвай – это символ судьбы: «Заблудившийся трамвай» Гумилева (здесь можно выстроить длинный колесный ряд, не только трамвайный, куда войдут и пушкинская «Телега жизни», и «Зачарованные дрожки» Галчинского, и «Фаэтонщик» Мандельштама, и много чего другого).

Вот какая чудесная метаморфоза произошла с гадким утенком, которого гнали, гнали, а в результате он сделался победителем.

Лень

В военмехе, где я учился на инженера-ракетостроителя в далекие 70-е годы, «черные» (из-за черной формы, которую носили офицеры Военно-морского флота) капитаны с военной кафедры нас учили, что самый верный двигатель прогресса это Ее Величество Лень. Действительно, только последний лентяй и лодырь мог додуматься изобрести такое оружие, которое не нужно тащить на своем хребте до вражеского объекта, да еще под градом пуль или стрел противника, а потом стремительно уносить ноги, чтобы тебя не зацепило осколками. А ведь именно из этих соображений был изобретен ракетный снаряд.