Читать «Книгоедство» онлайн - страница 133

Колоколов Н.

Поэзию Николая Колоколова я открыл случайно. Однажды в какой-то нетрезвый вечер в ЦСЛК (Центр современной литературы и книги, наб. Макарова, 10) я наткнулся на гору книг, сложенных в аккуратные пачки в тупике перед туалетом. Позже выяснилось, что эти книги – памятник несостоявшейся акции помощи Публичной библиотеке Багдада, пострадавшей после американской бомбардировки 2003 года. То есть был кинут клич всем писателям Петербурга, чтобы они внесли свою посильную лепту в благородное дело помощи иракским читателям, покопались в домашних библиотеках и поделились с пострадавшим Ираком какими-нибудь залежалыми книгами.

Лепту они внесли – кто принес двадцать пятый том переписки Горького из полного собрания его сочинений, кто какой-то «Гулшан-и-Афган», причем не книгу, а сразу пачку экземпляров в пятнадцать-двадцать, кто книжку своих собственных опусов с автографом типа: «Иракскому народу от М. Кураева». Только что-то с пересылкой книг не заладилось, вот они, бедные, и лежали в тупике перед туалетом.

Там-то, в этой горе, я и разглядел зелененький томик из новой «Библиотеки поэта» – «Дм. Семеновский и поэты его круга» (Л.: Советский писатель, 1989). А когда я его открыл, сразу же наткнулся на такое стихотворение:

Как долго солнечным запоем

Захлебывался огород!

Как сладко наливался зноем

Капусты листогубый рот!

С утра до заревого часа

Сбираем бережно, как хлеб,

Моркови розовое мясо,

Литое мясо смуглых реп.

И веет твердой спелью той же

От всей тебя, в летах литой:

От смуглой и упругой кожи,

От груди крепкой и крутой.

Я был буквально очарован этой снейдеровской эрмитажной картиной торжества огородной плоти. Написал эти стихи поэт Николай Колоколов, о котором я до этого вообще ничего не знал. Из справочки, предваряющей подборку стихов, я узнал, что Колоколов был другом Есенина, снимал с ним в Москве комнату в 1914 году, в 1919 году издает книгу стихотворений, составляет книгу поэм, на которую Блок во внутренней издательской рецензии отозвался следующими словами: «Бред – совсем не жаркий и не восторженный», пишет прозу, живет в Иваново-Вознесенске, в 1929 году по предложению Горького устраивается на работу в журнал «Наши достижения» и переезжает в Москву, ругается с Горьким, осуждая последнего за равнодушие и приукрашивание советской действительности («Он к литературе равнодушен – не тем занят. Он нам не опора – скорей наоборот». Из письма к Дм. Семеновскому), умирает зимой 1933 года, вроде бы избежав репрессий.

Стихотворение, отрывок которого я привел, входит во второй – лучший – сборник поэта «Земля и тело», выпущенный в 1923 году. Чтобы вы, читатели, убедились, что остальные произведения этого сборника не уступают цитированному, даю еще один образец поэзии Николая Колоколова:

Словно ягненок овечьи соски,

Рожь и пшеница сосут чернозем,

Тонут в огне золотом васильки,

Полнится колос тяжелым зерном.

В женской утробе, как тайна глухой,

Новая жизнь прорастает в крови.