Читать «Книгоедство» онлайн - страница 102

– Что, дядя Боря? Спектакль?

– И спектакль... и Бессонов, и роман этот в основном ложь.

Это Михаил Козаков – цитирую по его «Актерской книге».

Толстой писал в Россию из эмиграции: «...Ехать в Россию и хоть гвоздик свой собственный, но вколотить в истрепанный бурями русский корабль».

В 1923 году Алексей Николаевич вернулся на родину. И понял – прошлого не вернуть. Прошлое надо переписывать заново. И то, что было, – убить, принизить, высмеять и выкинуть вон. И на те книги, которые написаны на чужбине, надо смотреть теперь «под другим углом, с советской стороны границы, разделившей мир». Он переделывает написанные в эмиграции «Аэлиту», роман «Сестры» (первая часть будущей трилогии «Хождение по мукам»). Он переделывает себя. Он вколачивает свой собственный гвоздь в истрепанный русский корабль.

Работу над сказкой о Буратино Толстой начал в 1935 году. Собственно говоря, начал он ее много раньше, еще в Берлине, но тогда это была литературная обработка чужого перевода сказки Карло Коллоди «Пиноккио». Потом, в 1934 году, он подписывает договор с Детгизом, но работа почти не движется, и лишь весною 35-го года, отлеживаясь после инфаркта и отложив на время трилогию, Толстой пишет «Золотой ключик». Книжка вышла совершенно не похожей на итальянский оригинал. И не только потому, что работал над ней русский художник. Толстой сделал ее намеренно не похожей – он еще раз доказал себе и другим, что с прошлым покончено навсегда. Игра на понижение, осмеяние и, в результате, уничтожение прошлого – вот задача, которую он поставил и выполнил в сказке о Буратино.

В рукописи «Золотой ключик» назван «новым романом для детей и взрослых». Такое сознательное подчеркивание состава читательской аудитории говорит о многом. На первом месте, конечно, дети. Но дети видят кукольный театр, поверхность. А что под ней, в глубине – это могут разглядеть лишь взрослые.

Образованный читатель тех лет прекрасно понимал, кого имел в виду Алексей Толстой, выводя на арену сказки тех или иных персонажей.

Главный сказочный антигерой Толстого – поэт Александр Блок. Удивительно, с каким постоянством классик советской литературы направляет свое перо против автора «Соловьиного сада» и «Незнакомки». Ведь до этого он уже вывел классика поэзии символизма в образе поэта Бессонова из романа «Сестры». Анна Ахматова считала это «сведением счетов и непохожим пасквилем».

Лично Александр Блок писателя Алексея Толстого не оскорблял никогда. Для Толстого это имя всего лишь символ – символ прошлого, символ круга единомышленников, к которому когда-то принадлежал и сам Алексей Толстой. Круг тот давно распался, но память не давала покоя. А если враг не сдается, его уничтожают.

Блок выведен в сказке про Буратино под маской Пьеро. Пьеро – поэт, Пьеро безумно влюблен в Мальвину, Пьеро пишет Мальвине стихи. Про пляшущие на стене тени:

Пляшут тени на стене —

Ничего не страшно мне.

Лестница пускай крута,

Пусть опасна темнота...

Про болото:

Мы сидим на кочке,

Где растут цветочки...

Мотивы «теней на стене», «болот» напрямую взяты из Блока.