Читать «О черни, Путевые заметки» онлайн - страница 207

Иногда небрежно взглянет в окно: за стеклом убегает станция, названья которой ему не прочесть, промелькнет городок, в котором ему нельзя выйти; никогда не пройдет он по этой дорожке, окаймленной платанами, не остановится на том мостике, чтобы плюнуть оттуда в реку, и не узнает даже ее названия. "А черт с ним со всем, - думает человек в пульмане. - Где мы едем? Только еще Бордо? Тьфу, пропасть, как тащится поезд!"

Вот почему, если хотите почувствовать хоть немножко дорожной экзотики, садитесь на паровичок, тяжело пыхтящий от станции к станции. Прижмите нос к вагонному стеклу, чтобы ничего не пропустить. Вот входит синий солдатик, вот ребенок машет вам ручкой, французский крестьянин в черной блузе предлагает хлебнуть своего винца, молодая мать кормит младенца грудью, бледной, как луч луны; громко обсуждают что-то парни, покуривая едкий табачок; патер бормочет молитвы, уткнув выпачканный табаком нос в свой требник; дорога вьется вдаль, нанизывая станцию на станцию, как бусины на четки. Потом наступает вечер, немного грустные от утомленья люди, словно беженцы, начинают дремать под мигающим светом вагонных лампочек. И тут по соседнему пути, грохоча, промчится сияющий Международный Экспресс со своим грузом томительной скуки, со всеми своими Sleeping и Dining[От Dining-Car вагон-ресторан (англ.).] вагонами.

"Что, это только Дакс? Боже милостивый, как мы ползем!"

Кто-то написал недавно панегирик Чемодану, имея в виду, конечно, не простой чемодан, а Чемодан Трансконтинентальный, облепленный наклейками отелей Стамбула и Лиссабона, Тетуана и Риги, СентМорица и Софии - гордость и путевой дневник хозяина. Открою вам страшную тайну: ярлыки эти продаются в бюро путешествий. За небольшое вознаграждение на чемодан вам наклеят Каир, Флиссинген, Бухарест, Палермо, Афины и Остенде. Хочу надеяться, что, открывая эту тайну, я наношу Чемодану Международному непоправимый удар.

Другой на моем месте из стольких тысяч километров пути, быть может, вынес бы иные впечатления: например, встречи с Венерой Международной или с Мадонной Спальных Вагонов; ничего в этом роде со мной не происходило. Произошло только крушение поезда, но тут я уж был совсем ни при чем. У небольшой станции наш экспресс бросился на товарный состав; бой был неравный: эффект получился такой, как если бы Оскар Недбал[Оскар Недбал (1874-1930)-известный чешский композитор и дирижер.] сел вдруг на чей-нибудь цилиндр. Товарному поезду пришлось круто, с нашей же стороны было всего пять раненых - победа полная.

В ситуациях подобного рода пассажир, выбравшись из-под груды чемоданов, свалившихся ему на голову, прежде всего бежит посмотреть, что, собственно, произошло, и, лишь удовлетворив свое любопытство, начинает ощупываться - все ли цело? Убедившись, что все как-будто на месте, принимается с чисто техническим сладострастием разбирать, как вшиблись друг в друга два паровоза и как мы здорово смяли этот товарный состав. Сам виноват, не надо было лезть.