Читать «О черни, Путевые заметки» онлайн - страница 114

- Не буду, - мужественно возразил Георгинус, - ибо георгины это георгины, а флоксы - только флоксы.

- Четвертуйте его, - взревел жестокий Флоксиниан.

И разрубили святого Георгинуса Далийского на части, и разорили сад его, посыпав зеленым купоросом и серой. Но части рассеченного тела святого Георгинуса превратились в клубни, давшие жизнь всем будущим георгинам,а именно, пионовым, анемоновым, обыкновенным, кактусовым, звездчатым, миньонам, помпонным или лилипутам, розетковым, коллеретовым и гибридным.

Осень - самое щедрое время года; я сказал бы, что весна по сравнению с ней скуповата. Осень действует в крупном масштабе. Бывало у вас когда-нибудь, чтобы весенняя фиалочка вдруг выросла в три метра высотой, или тюльпан рос бы, рос и в конце концов перерос деревья? Вот видите. А ведь бывает, что вы весной посадите какуюнибудь осеннюю астру, и она к октябрю даст вам двухметровый девственный лес, в который вы боитесь вступить, так как не уверены, что найдете дорогу обратно.

Или в апреле вы ввели в землю корешок элениума либо солнцецвета, то есть подсолнечника, а теперь вам иронически кивают сверху золотые цветы, до которых, даже став на цыпочки, не дотянуться рукой.

Такие истории происходят с садоводом на каждом шагу, стоит ему чуть пренебречь чувством меры. Поэтому осенью он устраивает переселение своих питомцев: каждый год переносит свои многолетники, как кошка котят! Каждый год с удовлетворением говорит: - Так. Теперь все у меня посажено и в порядке.

А через год опять вот так же облегченно вздыхает.

Сад никогда не бывает окончательно устроен. В этом отношении он подобен человеческому обществу и всем людским делам.

О КРАСОТАХ ОСЕНИ

Я мог бы написать о буйных красках осени, о тоскливых туманах, о душах умерших и небесных явлениях, о последних астрах и маленькой красной розе, которая еще старается расцвести. Или об огоньках в сумраке, о запахе кладбищенских свечей, о сухой листве и прочих элегических предметах. Но мне хочется воздать честь и хвалу другому украшению нашей чешской осени: просто сахарной свекле.

Ни одно из произведений земли не живет так кучно, как сахарная свекла. Зерно ссыпают в амбары, картошку - в подвалы. А сахарную свеклу ссыпают в кучи; складывают в холмы; нагромождают свекловичными горами возле полустанков. Бесконечной вереницей тянутся телеги, груженные белыми корнеплодами; с утра до вечера вооруженные мотыгами мужчины наваливают высокие громады, придавая им правильную геометрическую форму пирамид. Все плоды земные так или иначе, всевозможными путями растекаются по отдельным хозяйствам. А свекла течет сплошным потоком - прямо к ближайшей железной дороге или к ближайшему сахарному заводу. Это произведение оптовое: оно наступает en masse[лшссой (франц.).], как на военных маневрах. Тут бригады, дивизии, армейские корпуса, подтягивающиеся к железнодорожным путям.

Поэтому они и построены в боевой порядок: геометрия - красота масс. Свекловоды сооружают бунты в виде монументальных приземистых зданий; это почти зодчество. Куча картошки - не здание. Но груда свеклы - это уже не куча: это строение. Горожанин - не любитель свекловодческих пейзажей; но как раз осенью они представляют довольно величественный вид. В аккуратно сложенной пирамиде свеклы есть что-то захватывающее. Это - монумент плодородной земле.