Читать «Пасторский сюртук» онлайн - страница 144

Герман с ног до головы в новом платье. Цветистый кафтан, красный камзол, белые шелковые штаны, туфли с бриллиантовыми пряжками. Легкий и удобный костюм, ласково облекающий тело. И все же в глубине души ему чуточку недоставало знакомого прикосновения колючего рубища. А Длинный-то Ганс по-прежнему в лохмотьях. Но, ваша милость, это совершенно невозможно… Он же сущий дикарь, да и не подберешь ему ничего в дворцовых гардеробах. Нам правда надо спешить. Генерал на ладан дышит.

В такой ясный весенний день, право же, хочется жить и жить, ласковый воздух напоен благоуханием цветущих деревьев, но генеральская спальня воняет болезнью и тленом, ибо разбитый ударом старик лежит на смертном одре. Невзирая на свою истерически бесчувственную нервозность, Герман даже споткнулся на пороге, когда в нос ударил тошнотворный смрад рака, угнездившегося во чреве генерала. Косой луч солнца падал сквозь щелку в тяжелых фиолетовых шторах. Кровать с балдахином — точно ладья на возвышении в глубине комнаты. Столбики украшены точеными деревянными вазами. В кресле у изголовья дремал Дюбуа, разложив рядом на табурете плат со святыми дарами.

Шевалье не отпустил Германа. Беспощадно подвел его к постели и рывком раздернул полог. Умирающий зажмурился и прерывисто вздохнул. Лысая голова на грязновато-белых подушках — словно шершавая жемчужина в устричной плоти. Смертная бледность стерла с лица горячечные краски. Сабельные шрамы серыми роговыми гребнями проступали на облитой холодным потом слизисто-белой коже. «Здоровый» глаз таращился мертво и стеклянно, больной — моргал и слезился от напряжения. Левая половина лица безжизненно обвисла. Щека — точно вялое пустое вымя. Из угла рта сочилась слюна, в ноздре то надувался, то опадал глянцевитый пузырик. Плешивый лоб временами морщился, как у обиженного младенца.

Цепенея от отвращения и страха, Герман наклонился к умирающему. Руки чешутся натянуть одеяло старику на голову, избавиться от жуткого зрелища. Но шевалье по-прежнему крепко держит его за локоть.

— Говорите же, барон. Говорите с генералом.

— Вы полагаете, я должен… Но Боже мой… А он вправду способен меня понять?

— Разумеется. Вы же видите, с какой любовью он смотрит на вас.

— Господин генерал… Ваше превосходительство… Вы слышите меня?

Перекошенный рот дрогнул, умирающий шевельнул губами, что-то прохрипел. Герман испуганно отпрянул.

— Я не понимаю, что он говорит…

— Прислушайтесь…

Герман опять склонился к умирающему. С непостижимой быстротой унизанная перстнями рука выпросталась из-под одеяла и, словно влажная холодная тряпка, обвила Германову шею. Невероятная сила притянула его вниз, к лицу генерала — от густого смрада болезни перехватило дух. Совершенно без сил, он покорился хищной хватке старика. Хрипы шелестели в ушах, складывались во внятные слова.

— Сын мой… Любимый сын… Посмотри на своего отца…

— Ох! Это неправда! Помогите! Длинный Ганс, на помощь!