Читать «Газета День Литературы # 75 (2002 11)» онлайн - страница 24

В багрец и золото...

Вот осени начало.

Холодным духом веет от строки.

Дабы костям продутым полегчало —

На печки спешно лезут старики.

Из птиц — одни сороки-белобоки

Не улетели за теплом на юг.

Проходят все отпущенные сроки,

Проходит всё...

Да и любовь, мой друг.

Горячим чаем разогреем плоть,

Возьмем лопату, черенки от вишни.

Сад разобьем,

И, может быть, Господь

Нас ненароком в том саду отыщет.

Здесь Тюленев не "танцует от печки", но, напротив, как бы вбирает пушкинские слова в свой, совершенно иной поэтический мир, только подтверждая тем самым их вечно живое звучание. В том же ключе сделано и стихотворение "Еще не вечер":

Жена, не пой: "Еще не вечер..."

Какие глупые слова!

Всяк знает — человек не вечен,

Как эти птицы и трава.

Обнимет смертная истома,

Как в детстве слипнутся глаза.

— Чуток посплю — аль я не дома?!

— Поспи, родной, — вздохнет земля.

Живой, сиюминутный, текучий, даже утекающий в никуда русский мир наших дней не то чтобы выражен Игорем Тюленевым в каких-то завершенных формах, но он порой остро чувствуется в его лучших, неожиданных стихах:

...Хотя держу за голенищем нож,

Перо за ухом, а в кармане грош.

Под срубом — боевые рукавицы

И карта государственной границы.

Не стану слабонервных устрашать,

Да и не всё о русских надо знать

Врагам и тем, кто ловит вражье слово...

Вот так-то. Но беда, что и сами русские про себя далеко не всё знают — пока не клюнет в темя известная жареная птица...

ПОСВЯЩЕНИЯ Надежда МИРОШНИЧЕНКО. Трудная книга. — Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2002, 384 с., тираж 1000 экз.

"Навстречу утренней Авроры / Звездою Севера явись..." (А.С.Пушкин). Не ведаю, что уж там замышляли сыктывкарские издатели, называя свою поэтическую серию "Звезды Севера"...

Я знаю: я фата-моргана,

И я только дома жива.

Не верьте мне, дальние страны.

Не верьте, друзья-капитаны.

Я знаю: я фата-моргана.

Не женщина я, а слова...

За тридцать с лишним лет писания стихов с людьми, наверное, могут происходить и не такие превращения.

Эта жажда разговора со своим.

Это детское братанье — навсегда.

И наивное: потом договорим.

А потом и не бывает никогда...

Наверное, половину стихотворений из объемного, напечатанного "в подбор", сборника Надежды Мирошниченко предваряют авторские посвящения — словно рифмованные письма тем людям, с которыми она что-то важное не договорила при встрече. Словно звездный свет, идущий к земле, может быть, годы, а может быть — миллионы лет... И, наверное, как-то отразится, вернется обратно: еще через годы, а может быть — миллионы лет.