Читать «Литературная Газета 6495 ( № 17 2015)» онлайн - страница 61

«На Ленинградском фронте я воевал в составе отдельного лыжного батальона 14-го мотострелкового полка 21-й бригады войск НКВД. Мы держали оборону недалеко от торгового морского порта, у завода «Пищмаш», под городом Урицк-Стрельня. За день до наступления Нового, 1942 года я при артиллерийском артобстреле был тяжело ранен, контужен и очнулся в немецком плену. Шесть месяцев «лечился» в Гатчине – марганцовкой и зелёнкой, без бинтов. Когда поджили раны – пытался бежать. Не удалось. Избили и перевели в штрафной лагерь – в Вильнюсе или Каунасе, сейчас не помню. После нового побега пришёл в себя уже в арестантском вагоне. Привезли в Лотарингию – здесь был рабочий лагерь. Заключённые добывали для фашистов из рудника железную руду. Жили в бараках из железа. Спали на деревянных нарах в два этажа. Территория лагеря была обнесена в три ряда колючей проволокой, а между ними ещё и скрученная в спирали. С внутренней и внешней сторон лагеря земля вскопана и заборонована. Бежать удалось только в августе 1944-го из рудника – под рудой в вагонетке. Нас было несколько, но посчастливилось только мне и Алексею. Бежали неизвестно куда и, как выяснилось позже, оказались во Франции. Здесь наши пути с Алексеем разошлись. У меня открылись раны, а он ушёл искать французских партизан. Найду – обязательно вернусь, обещал. Надеюсь, он их нашёл, став Алексом. А я 4,5 месяца прятался в лесах недалеко от деревни Велвинд (департамент Мозель). Сначала питался чем придётся – вплоть до листьев и травы. Потом на меня вышли местные жители, а с деревенским учителем Жаном Бастианом я подружился…»

Василий Петрович (в кепке) на «своей» могиле в Пулкове, 1963 год

Наверное, черновик так и остался черновиком, потому что ответа из редакции в архиве не нашлось. Василий Петрович, подчёркивала, вспоминая мужа, Феоктиста Георгиевна, «не любил выпячиваться». Он даже ордена Отечественной войны I и II степеней, какими был награждён Указами Верховного Совета СССР к 30-летию, 40-летию и 50-летию Победы, доставал в редчайших случаях. Исключением были медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и имени Жукова.

Немало у врача-хирурга, травматолога и ортопеда высших категорий и трудовых наград. Окончательно поразила меня последняя запись в трудовой книжке Василия Петровича. Он, уже на инвалидности, с парализованной рукой, продолжал работать консультантом-травматологом в городской больнице № 3…

– Васю 1978-й сильно подломил, – скажет Феоктиста Георгиевна.

Тогда, приехав проведать «своё» захоронение, он увидит на его месте цветочную клумбу. Сровнять могилу с землёй, в которой покоился какой-то другой воин, распорядился, узнав, что Яковенко жив, смотритель погоста. Не достало у него совести и ума просто сменить табличку на скромном памятнике: «Неизвестный солдат»...

Часть архива мужа Феоктиста Георгиевна передала в музей Министерства здравоохранения Омской области. В нём есть ещё один любопытный документ – « Заверительная справка » от 5 ( месяц? – Н.Б .) 1945 года. Подписанная Жаном Бастианом и заверенная главой французской провинции, она подтверждает: В.П. Яковенко действительно скрывался от фашистов в департаменте Мозель.