Читать «Газета Завтра 357 (40 2000)» онлайн - страница 62

"А почему вы не боретесь?— сурово спрашивает главный.— Надо на митинги ходить, а вы тут торчите. Вам что, пенсии мало?" Кажется, это он в мой адрес. Огрызаюсь, что борюсь книгами, на издание которых зарабатываю этой самой несанкционированной торговлей. А на митинге еще пристрелят — кто их тогда издаст? Сам-то он почему не борется? Мент поясняет, что бороться не имеет права, так как обязан защищать существующий порядок. Логично. "Про что книжки?— улыбается он.— Про цветочки?" "— Про ягодки".

Приехали. Бывалые говорят, что в милицию. Выгружаемся и тащим ведра к подъезду. У нас забирают паспорта и пенсионные. У Леши, ветерана войны, кардиостимулятор в сердце. У Нели, кандидата сельскохозяйственных наук, тоже куча каких-то удостоверений и дипломов, но писари (их двое) говорят, что никакие регалии не помогут — закон есть закон. После составления протоколов нас снова грузят с ведрами в автобус и везут в суд. Едем долго. В суде за длинным столом трое стражей порядка что-то на нас строчат. Интересно, сколько может стоить рабочий день, по крайней мере, двух десятков изловивших, доставивших и осудивших нас взрослых мужчин? А прогон автобуса, а подорожавший нынче бензин? Не говоря уже о чернилах и бумаге.

Цветы уже кто поломал, кто из ведер воду слил — всё равно конфискуют. А мне жалко. Красивые. Вспоминаю, как до полуночи мастерила букеты, как их дед с одним легким тащил к станции — осторожно, чтобы не помялись, чтобы мы поскорее заработали на Изанию с образцово-показательными ритуальными услугами, включая отпевание... Пока ожидаем суда, рассказываю Неле про Изанию. "Утопия,— обреченно улыбается она.— Сколько их было. Никто нам ничего не позволит. Вот дочка моя давно в Греции, к себе зовет, а я всё никак...” И показывает фото хохочущей красавицы на берегу, наверное, Адриатического моря.

Наконец, предстаю перед судьей. Молодой интеллигентный мужчина. Собираюсь присесть — не позволяет: "Станьте вон там". Ну да, здесь полагается стоять и обращаться: "гражданин судья".

—Иванова Ю.Л.? "Да". —Пенсионерка? "Да". —Образование? "Высшее". —Когда вас забрали, торговали цветами? "Нет, я там всё написала". —Но приехали торговать? "Да". —Цветы свои? "Да". —Почему в неположенном месте? "А где оно, наше место?" Но судья к философии не склонен. Он устал, и у него свои проблемы. Объявляет, что я приговариваюсь к штрафу в 15 рублей с конфискацией имущества, то есть цветов. Подпись и дата — 15 сентября 2000 года. Россия, рубеж двух миллениумов... Вторая часть приговора немедленно приводится в исполнение. Смотрю, как бойкие девчонки куда-то утаскивают мои букетики. Преодолеваю низменное желание — я себя знаю, стоит лишь со злостью посмотреть вослед цветам — ох, не принесут они им радости. Но нет, никакой злобы. Плывите, мои цветики, подарите доблестной нашей милиции и самому справедливому в мире суду с их женами, детьми и девушками только доброе и хорошее. Терпения им и мужества в борьбе с настоящими врагами.