Читать «Люди божьи собаки» онлайн - страница 58

— Последний раз хочу своими ногами там потупать. А то скоро чужими понесут.

Лёдик сказал Рыжему, и тот сделал одолжение, отвез бывшую тещу в коляске мотоцикла. Смешная она была в мотоциклетном красном шлеме и одновременно трогательная, так непривычно смотрелась дробненькая старческая фигурка на фоне громоздкого БМВ.

Когда подъехали, на кладбище собралась чуть ли не вся деревня. Кто выгребал березовым веником листовую прель из оградок, кто подкрашивал саму оградку или поправлял кисточкой надписи на памятнике. А те, кто успел навести порядок по закону — еще вчера, расстелили на маленьких столиках внутри оградки или прямо на дорогих могилках газету, а то и клеенку, выставили на них вино и нехитрую закуску. Наливали в полустаканчики вино и сверху клали хлеб для тех, кого пришли помянуть, и начиналась тихая семейная беседа. Умершим рассказывали, как живется живым и кто за зиму перебрался из села сюда, на вечный покой…

Прислонившись к крашенной оградке, молчала печальная Настя Грищиха, дети ее на Радоницу не приехали из города навестить отца, опять ее душа маялась в горячечном одиночестве. Председатель колхоза Литвинчук с полной, больной женой пололи траву, стоя на коленях; Литвинчук издали кивнул ей и опять занялся делом. Федор Воврух уже трижды помянул и что- то обсуждал в родственном кругу, чистил на газету белое яйцо. Везде был слышен праздный, негромкий разговор, через оградки переговаривались соседи. Подходили с рейсового автобуса городские свояки, и поднималась новая волна разговоров, потом все расходились по «своим» могилкам. Мало кто плакал, но никто и не смеялся.

Рыжий потарахтел назад в село, а Татьянка, опираясь на кий, медленно шла рядами, здоровкаясь с людьми. Ей отвечали — кто удивленно, кто уважительно. С половины кладбища тянулись ряды могил без оградок, сами могилы здесь досмотрены меньше, но на поросших коротким зеленым мхом камнях почти всегда можно разобрать, кто под ними покоится.

У двух поставленных рядом серых камней согбенно сидел на скамеечке старик. Увидел ее — выпрямился, издали встретил спокойным взглядом.

— Как это ты доползла, сестра?

— А то! Спарцменка… Андрей на мотоциклетке привез.

— Ну садись, помянем старых.

— Мы и сами уже старыя. Тоже туда пора.

— Не спеши, сестрица, успеем. Тебе вина налью? — брат кивнул на поллитровку.

Она обмакнула губы в вино и вылила его на отцовский холмик.

— Ты мне, Кузьма, на неделе домовину сделай.

— Совсем помирать собралась? Потерпела б еще. Не хочу один оставаться.

— Потерплю. Я только привыкну к ней.

— А Лёдю не напужаем?

— Спасибо тебе. Спасибо за все. И вам, — повернулась она к двум осевшим холмикам, поросшим плотным дерном, — тоже спасибо. Скоро встретимся. Много расскажу вам всякой всячины…Ты живот свой береги, Кузьма. Пришли кого за травами. Дам, покуда есть. И покуда сама живая. Дай я тебя пацалую.

Она поцеловала небритую щеку неловко подавшегося к ней брата, и Кузьма беспомощно заплакал, и снова попросил:

— Ты не помирай, а, Татьянка? Неохота мне крайним оставаться.