Читать «Дюма. Том 57. Княгиня Монако» онлайн - страница 318
Александр Дюма
— Я их не понимаю, сударыня, — серьезно отвечал юноша.
— Господин Рабютен слишком благоразумен для нас, — вставил Дюваль.
— Стало быть, бедный Рабютен очень изменился, ибо раньше он благоразумием не отличался.
— Это случилось с тех пор, как он ушел из вашего дома.
— Мне бы очень хотелось, чтобы малыш побыл здесь еще — он был бы тогда куда веселее.
— Черт побери, вы вправе снова взять его к себе — во всяком случае, я не буду вам в этом препятствовать.
Услышав эти слова, Рабютен, возмущенный наглостью негодяя, выхватил шпагу, чтобы его проучить. Дюваль посмел тоже взяться за свою — вот что делает женская снисходительность с подобными бездельниками!
Рабютен устремился вперед; видя, что сейчас прольется кровь, принцесса бросилась между ними, и тут этот неловкий лакей, не умевший обращаться с оружием, слегка ранил ее в грудь. Вы можете себе представить, что тут началось во дворце. Принцесса сразу же разразилась страшными криками, на которые стали сбегаться слуги. Рабютену отнюдь не хотелось, чтобы его застали у г-жи де Конде со шпагой в руке; юноша сбежал и укрылся за границей, где, как говорят, он находится на пути к большому успеху.
Дюваля арестовали и позже предали суду; между тем, когда во дворце царило смятение, пожаловал господин принц, от которого ничего не смогли утаить. Конде пришел в неистовую ярость, и, вместо того чтобы пожалеть свою досточтимую жену, которая лежала в постели, не помня себя то ли от страха, то ли от стыда, он принялся ее страшно бранить, говоря, что чаша его терпения переполнена, а также поклялся, что он заставит ее повиноваться и не допустит, чтобы она и впредь вытворяла нечто подобное. Принцесса же повторяла в ответ, проливая слезы:
— Сударь, если бы вы изволили быть мне мужем, я могла бы быть верной женой.
Однако мужчины не понимают таких доводов. Господин принц распалялся все сильнее; он заявил своим слугам, что собирается посадить жену под замок и потому немедленно обратится за разрешением к королю, который не станет дорожить этой бывшей фрондеркой. В обычно спокойном дворце Конде поднялся переполох; вы можете себе представить, какими глазами смотрел господин герцог на свою досточтимую матушку. Посудите сами, так ли должны вести себя благородные люди.
Господин принц отправился к Месье и рассказал ему об этом происшествии, прибавив:
— Я отправлю принцессу в один из моих замков, причем с весьма немногочисленной свитой; разве это не справедливо, сударь?
— Вы спрашиваете у меня совета?
— Разумеется; прежде чем встретиться с королем, я решил рассказать вам все, поскольку полагаю, что следует уладить дело в семейном кругу.
— Что ж, сударь! Позовем Мадам, из всех нас у нее самая светлая голова.
— Мадам придет с госпожой Монако.
— Госпожа Монако нам не помешает; обе эти дамы поражают меня своим гибким умом.
Господин герцог, сын господина принца, был любовником г-жи де Марси, сестры г-жи де Трансе, и поэтому мы с ним были в прекрасных отношениях; господин принц не стал противиться моему появлению, и нас позвали.
Мадам выслушала все со своим неизменным немецким хладнокровием; она не стала ополчаться против склонностей, которые ей были далеко не свойственны. Когда господин принц закончил, она посмотрела на меня и спросила: