Читать «Дюма. Том 57. Княгиня Монако» онлайн - страница 212

В течение трех четвертей часа я уговаривала и успокаивала брата, а затем утешала его; он смеялся и плакал, по своему обыкновению, и, не считая тех минут, когда он говорил с принцем, его постоянная привычка к позерству возобладала над всем остальным. В конце концов Гиш разрешил мне первой отправиться к Мадам, и это было для него большой удачей — в противном случае он столкнулся бы там с разъяренным королем и, пожалуй, заявил бы государю в лицо, как и его брату, что Людовик де Бурбон ничем не лучше графа де Гиша; возможно, он поплатился бы за это головой на эшафоте.

Мне пришла на ум история из тех, что рассказывает отец, и я не в силах удержаться, чтобы не поделиться ею с вами.

Во время Фронды один из наших родственников, некий испанский дворянин, решил поднять мятеж в городе По, сохранявшем тогда верность королю. Для этого он поставил во главе заговора какого-то добропорядочного буржуа, весьма уважаемого среди членов гильдий, который воспринял это всерьез настолько, что поставил себя в чрезвычайно неприятное положение. Мой дед, как известно, не любил шутить. Он приказал повесить буржуа, чтобы навести порядок в своем губернаторстве, и того повесили без лишних слов. Испанца стати за это сильно попрекать.

— Это вы обрекли беднягу на смерть, — говорил ему мой отец, — этот грех на вашей совести.

— Ну и что! — отвечал испанец. — Он был таким старым и все равно потом бы умер.

Мой бедный брат тоже потом умер, но, как бы то ни было, он избежал плахи.

Мадам была обеспокоена сценой на лужайке; она не выходила из своей комнаты и приказала допускать к ней только танцоров балета; Гиш принимал в нем участие, и потому его нельзя было исключить из их числа. Король вошел с чрезвычайно важным видом; я появилась одновременно с ним, пройдя через внутренние помещения. Увидев меня, его величество нахмурился и сказал Мадам, что надеялся застать ее одну.

Она ответила, что действительно никого не принимает, кроме танцоров, без которых репетиция будет сорвана. Я сделала реверанс, испытывая сильное беспокойство, и собралась вернуться туда, откуда пришла, но Мадам меня удержала.

— Останьтесь, госпожа де Валантинуа, — сказала она, — 10-2560 король пришел не для того, чтобы сообщить мне нечто особенное.

— Я прошу прощения за вторжение, сударыня; тем не менее госпожа де Валантинуа может остаться; ей не хуже меня известно, что случилось. Я весьма недоволен графом де Гишем, он позволил себе одну из тех выходок, которые я намерен пресекать; если бы не мое давнее, еще с детства расположение к маршалу, я бы проучил графа так, что он вспомнил бы забытое им.

— Что именно, государь? Неужели то дурацкое происшествие на лужайке? Скоро об этом будут сплетничать не меньше, чем сплетничали о свидании королевы-матери с герцогом Бекингемом, которое состоялось при свете луны в Амьенских садах.

— Сударыня! — вскричал король сердитым голосом.

Он не терпел каких-либо намеков на свою матушку-королеву и более всего приходил в ярость, когда ее подозревали в какой-нибудь любовной связи.