Читать «Дюма. Том 57. Княгиня Монако» онлайн - страница 197
Александр Дюма
— Если король позволит мне отчасти остановиться на подробностях, которые… которым… которые… на первый взгляд…
— Говорите все, что вам угодно.
— Итак, государь, ее величество королева-мать, да хранит ее Бог…
— Господи, до чего вы медлительны! — с раздражением перебила его Мадам. — Я бы изложила суть дела за две минуты. Ее величество королева-мать полагает по доброте душевной, что я оказываю влияние на разум и сердце ее августейшего сына, хотя этого нет и в помине; ее доброта даже граничит с ревностью. Благодаря ее стараниям этот недуг передался Месье и молодой королеве; в итоге жизнь каждого из нас стала невыносимой; необходимо положить этому конец, и я умоляю короля соблаговолить впредь не заговаривать со мной и никогда больше не искать со мной встречи.
— Ах, сударыня!
— Да, ваше величество, я так решила. Раз королева, раз Месье…
Мадам отвернулась, не закончив фразы. Испытывала ли она волнение? Притворялась ли она взволнованной? Я не знаю: принцесса была слишком искусной актрисой и говорила лишь то, что хотела.
— Вы желаете привести меня в отчаяние? — спросил король.
— Ваше величество, я еще не изложил вам свою идею, — отозвался Лозен.
— А каково ваше мнение, госпожа де Валантинуа?
— Ваше величество, по-видимому, я пришла к той же мысли, что и господин де Пюигийем.
— Пусть же этот мучитель, наконец, ее выскажет!
— Государь, вы не желаете расставаться с Мадам?
— Ни за что на свете.
— Вы хотите отвести подозрения обеих королев и Месье?
— Совершенно дурацкие и мнимые подозрения, которые тем не менее беспрестанно омрачают жизнь.
— В таком случае, государь, я знаю, как помочь вашему величеству: вам остается лишь с этим согласиться.
V
— По-моему, существует только один способ отвести такого рода подозрения, — продолжал Лозен.
— Какой? Как это сделать?
— Ваше величество обвиняют в любви к Мадам, а Мадам обвиняют в любви к королю; докажите тем, кто вас обвиняет, что они ошибаются.
— Разумеется, они ошибаются, — живо перебила графа принцесса, — мы лишь питаем друг к другу чувства брата и сестры.
— Я нисколько в этом не сомневаюсь, Мадам, — промолвил Лозен, и его губы искривились в лукавой улыбке, — но другие сильно в этом сомневаются. Это отнюдь не почтительно, это безосновательно, это неслыханная дерзость, но это так.
— Увы! Да, матушка не оставляет меня в покое ни на минуту.
— Что ж, ваше величество, кто вам мешает ввести в заблуждение королеву-мать, королеву и всех остальных? Найдите какую-нибудь куколку, мнимую любовницу, от которой, как все считают, вы без ума, и она отвлечет внимание одних и вызовет гнев других.
Король не сводил с меня глаз, в то же время сосредоточенно слушая Пюигийема. Мадам покраснела, и ее ноздри стали раздуваться, придавая ей воинственный вид. Нос на некоторых лицах свидетельствует об опасности, и нос Мадам относился к их числу. Я так хорошо знала принцессу, что не могла ошибиться.
— А ведь это мысль, — неспешно произнес король, продолжая смотреть на меня, — в Фонтенбло немало хорошеньких куколок.
— Нет, только не она! — живо вмешалась принцесса, догадавшаяся о том, что подумал король, и неспособная справиться с охватившим ее волнением. — Только не она, из нее не получится куколки, и вы ее полюбите.