Читать «Шведские спички» онлайн - страница 88

Молодые отправлялись на загородные танцульки, чтобы, подражая персонажам Карко, поплясать в свое удовольствие — ленивую жаву, румбу или антильский танец бигуин. Но за все надо было платить: две минутки подвигал ногами — гони пять сантимов. Все время в зале раздавались то возгласы контролеров с кожаными сумками «опустите монету!», то условное повелительное междометие п-с-т-т, которым кавалеры в фетровых шляпах, в канотье или надетых набекрень клетчатых кепках приглашали своих дам, чтобы тотчас положить им на спину ладонь ребром, либо зажав в ней платок во избежание неприятного потного прикосновения; слышались вздохи и рыдания аккордеона. В перерывах все пили сухое вино, лимонад или мятный напиток, искоса обмениваясь взглядами, иногда притворно благовоспитанными, иногда просто доброжелательными. И вот опять начинались танцы, и девчонки освобождались от скованности движений, приобретенной на заводе или в конторе, а парни продолжали свою вечную игру — голубь обхаживает голубку. Люди буржуазного склада сочли бы все это вульгарным, сказали бы, что это «бал для горняшек», но те, кто приходили сюда танцевать, были по-настоящему счастливы.

Но вот наступал час возвращения, конец воскресного дня, и на обратном пути еще можно было увидеть стоявших у ворот торговок цветами, поглазеть на выставленное в витринах съестное, на все эти вкусности в желе, паштеты с богатым гарниром, куски говядины и баранины, декорированные зелеными листьями и бумагой, нарезанной фестончиками, пройти мимо табачных лавочек, еще очень многолюдных, услышать, как продавцы вечерних газет «Пари-суар» и «Интран» выкрикивают броские заголовки, эффектно их искажая. Однако рядом с этим веселым биением жизни — ее мрачная изнанка: озябшие, голодные старики, хмурые группки безработных, направляющихся в столовые и в пункты раздачи бесплатного «народного супа», какая-нибудь несчастная парочка, современные Ромео и Джульетта, чья любовь будет убита нуждой, скученностью, в которой придется жить, всякими условностями и катастрофами.

Жители этих кварталов не любили смотреть фильмы из народной жизни, правдивые и простые, им хотелось отвлечься, налюбоваться артистами в мундирах, украшенных золотыми эполетами, в таких, например, картинах, как «Конгресс танцует», «Он очарователен», «У царя на службе», «Блондинка — мечта моя» или «Парад любви». Чем больше было в фильме императоров и принцев, пошлых простушек и вероломных королев, чем больше было всякой безвкусицы, пышных оборок и столового серебра, прогулок в колясках и грандиозных балов под колоссальными венецианскими люстрами, тем больше им все это правилось, и швейки, работницы, машинистки рыдали над сентиментальными неурядицами какой-нибудь королевской дочки или над счастьем, что доставалось Золушкам в киностудии — избранницам прекрасных принцев, которых играли Анри Гара или Морис Шевалье, родом из Менильмонтана.